Эрея: Последняя Миссия
Шрифт:
Ирмелис сцепила зубы и крепче сжала рукоять лазерного пистолета. Выстрелить в упор исподтишка ей не позволяла совесть. Слишком подло. Будь это кто другой, Ирмелис бы даже раздумывать не стала, а Шарон... Он заслужил честную смерть, когда полез в эту проклятую пещеру за её телом. Он должен знать и понимать почему он умирает, и умереть должен, как воин с оружием в руках, а не, как предатель.
Поэтому, она всё ждала, но вопреки ее ожиданиям, Шарон не спешил на неё кидаться - все так-же всхлыпывал и что-то причитал. Ирмелис невольно прислушалась.
– Ма тайен... Аршен ма...
Ирмелис нахмурилась.
"Мои сыновья, простите меня", - память, не иначе, как от невероятного количества адреналина, выдала перевод случайно услышаных когда-то фраз.
Подождите! Так
Её прошиб холодный пот от осознания, что она неправильно поняла ситуацию. Спасибо тебе провидение, что отвело её от непоправимой ошибки!
Шарон же затих и только его шумное дыхание нарушало тишину пещеры. Ирмелис ждала. На всякий случай лазерный пистолет на предохранитель не ставила, но уже почти была уверена, что крайние меры не понадобятся. И не ошиблась.
Наконец, Шарон поднял на неё свой взгляд, в которым плескался бескрайний океан боли и горя.
– Их тут много?
– голос его был хриплым и низким.
– Уже нет, - криво улыбнулась Ирмелис, и в её глазах снова появилась стужа арктических льдов:
– Я почти полностью зачистила пещеру. А что? Ты теперь будешь слёзы лить по этим существам, которые столетиями ваших детей жрали?
Да, она действовала намеренно. Да, она специально подобрала такую фразировку, которая бы нанесла максимальный урон только что пережившей огромный стресс психике, но... Так было нужно. Бриллианты рождаются под колоссальным давлением в недрах земли и, если она хотела, чтобы у местных появилось будующее, им нужен достойный предводитель. А сделать его можно только таким вот болезненным способом!
Ирмелис даже поразилась той гримасе ярости и ненависти, исказившей обычно добродушное лицо воина.
– Никогда!
– вскинувшись отрезал он, злым голосом:
– Просто хочу знать, сколько воинов мне понадобится, чтобы добить этих выродков!
"Вот мир и пополнился ещё одним атеистом", - с грустной улыбкой подумала Ирмелис и вздохнула. Она белой завистью завидовала искренне верующим людям. По её мнению, у них было то, что позволяло им видеть в мире нечто особенное. Давало им компас в жизни и защиту от бед и горестей. Ей, которой с самого раннего детства стало понятно, что Тёмной Богине нет никакого дела до простых смертных, всегда казалось, что веруюшим людям повезло. Нет, она не отрицала, что у каждого человека есть душа и, что все мы в конце концов ответим по заслугам, но в доброту и всепоглощающую любовь Истока, с которым жители Тартара отождествляли Тёмную Богиню, не верила совершенно. Она за свою короткую жизнь увидела слишком многое, чтобы верить в красивую сказку о богине, которая не смотря на свой суровый нрав, любит и прощает своих неразумных детей. Исток, ни есть зло или добро, он просто есть. Он даёт этому миру души и туда-же они возвращаются для очищения после завершения земного срока, но ему срать с высокой колокольни на все проблемы, горести и ужасы с которым сталкиваются его "дети". А, верующие люди... они ещё не утратили веру в чудеса, справедливость и, наверное, самое главное - не утратили надежду!
– В этом нет необходимости, Шарон!
– она, все-же, щелкнула предохранителем:
– Я еще наведаюсь сюда пару раз, но тварей остались единицы, а без королевы, новые не вылупятся.
– Королева?
– нахмурился Шарон:
– Это то, что я думаю?
"Да, кто-ж тебя знает, что ты там думаешь?" - мысленно пожала плечами Ирмелис, но виду не подала.
– Королева-матка плодила этих тварей в огромных количествах, - пояснила она и протянула руку воину, чтобы помочь ему подняться:
– Пойдём, Шарон! Нам пора выбираться отсюда! Тварей тут, конечно, уже поменьше, но, нам не стоит задерживаться дольше необходимого.
Шарон взял копьё и потухший факел и, они, почти в кромешной темноте, пошли к выходу.
Глава 16
Обратное путешествие к селению, на счастье, прошло без особых приключений и событий. За следующую неделю Ирмелис подружилась со своими спутниками и уже кое-как могла общаться с ними без браслета-коммуникатора. Разговор, конечно, часто происходил на уровне "Моя
Спутники её, после того, как увидели её Слезу Бога, смотрели на неё чуть ли не с благоговением и едва в рот не заглядывали. Теперь не только Олор, но и другие частенько пытались её чем-то угостить. Утренний разминочный комплекс все освоили и парнишки уже не роптали по утрам, а сами выстраивались в шеренги без грозных окриков Шарона. Ирмелис только радовалась таким переменам. Приятно удивлял её и тот факт, что то ли благодаря её словам, сказаным в самом начале их путешествия, то ли ещё почему, но воины стали... Лучше относиться друг к другу. Сперва, это было почти незаметно, но однажды вечером Ирмелис увидела как Сартал, показывает Милору как правильно смастерить ловушку на татриков... Зуран, весь покусанный местными муравьями, делится со всеми сладким "молочком" добытым из муравейника... Вот, Олор не только без раздумий делится заготовками с Карилом, который тоже внезапно увлёкся резьбой по кости, но и, высунув от усердия язык, подсказывает другу, как правильно подправить неудавшуюся фигурку. А Шарон учит мальчишек метать копьё... Да много ещё чего. Вроде мелочи, которые не стоят внимания, а на деле именно такие мелочи и являются основой крепкой мужской дружбы.
Но, самым неожиданным и значительным изменением в менталитете местных аборигенов стало то, что на следующий день после того, как они с Шароном выбрались из Пещер Киала, мальчишки всем скопом подошли к ней и, стесняясь и смущаясь, попросили её научить их сражаться.
Сначала Ирмелис даже опешила, но перехватив умоляющий взгляд стоявшего неподалёку Шарона, хмыкнула и согласилась. А почему бы и нет?
Мальчишки, конечно, потом, наверняка, неоднократно жалели о своей просьбе, особенно, когда вместо отдыха, Ирмелис стала проводить спаринги во время полуденных и вечерних стоянок, с последующим разбором ошибок и изучением новых приёмов. Да и короткие пробежки, которые Ирмелис ввела чтобы быстро поднять уровень физической подготовки парней, тоже с высокой долей вероятности, никто не оценил. Но... парни не жаловались. Шипели, стонали, матерились... и продолжали тренироваться. Ирмелис даже диву давалась. Обычно народы аборигенов не отличаются особым трудолюбием. А тут... Все в синяках да ссадинах, словно мелкие хулиганы-шаромыжники, но никто не жалуется и не сдаётся. Хотя... Ирмелис подозревала, что причина необъяснимого усердия у местных проста - Шарон проболтался. Неизвестно, что он им там рассказал и как приукрасил неприглядную правду, да вот только результат превзошёл все самые оптимистичные ожидания.
К моменту возвращения в селение, её новобранцы уже вполне уверенно держали копьё и иногда даже умудрялись успешно парировать удары. Учитывая, что в начале их путешествия копьё у них было скорее модным аксессуаром - прогресс колоссальный.
Ирмелис же, несмотря на искреннюю радость от прогресса местных "вояк", за время путешествия совершенно измучилась. Травмы, полученные на последок в Пещерах Киала, давали о себе знать - всё-таки пять сломанных рёбер (хорошо хоть без смещения) оптимизма и радости не прибавляли. Да и устала она невероятно - без костюма с усилителями движения и резонаторами, передвигаться по пескам Эреи было трудно. Кусок титана, тоже жизнь не облегчал - тяжелый, края острые и из-за округлой формы, нести его было неудобно. И эмоционально она вымоталась. Не привыкла она столько общаться, чего уж там. Совсем одичала за последние пару лет, когда жила исключительно своей работой. Она со своим наставником разговаривала от силы пару раз в месяц, а тут почти круглосуточно приходилось общаться со спутниками.
Стоит ли удивляться тому, что Ирмелис вздохнула с облегчением, когда они тепло распрощались у её Миража? Только створки главного шлюза с тихим шипением закрылись за её спиной, рюкзак выскользнул из её рук и с тихим бряцаньем приземлился на пол, а девушка обессиленно прислонилась к стене. Куда делась ровная спина, острый сканирующий взгляд и уверенная легкая походка Жнеца Тартара? И откуда взялась хрупкая девичья фигурка, которая держась за рёбра, неспешно брела к отсеку с Геликс-капсулой?