Эргоном: Час ассасина
Шрифт:
— Нашла! Это же она?!
Спрыгнув с табуретки, девочка кинулась ко мне. Арина присоединилась к ней через пару мгновений — как только спустилась с лестницы на колёсиках, которые используют, чтобы добираться до верхних полок.
Мы расположились на диване с полосатой обивкой. Пешковы устроились по обе стороны от меня. Прикинув, что книжка не слишком толстая, и времени на неё уйдёт немного, я начал читать. Это было издание с рисунками автора. Не такое, как у меня в детстве, но похожее — с крупным шрифтом и большими, яркими иллюстрациями.
В какой-то момент я понял, что текст не так уж короток, и лучше разделить
Если верить собранным людьми Свечкина сведениям, шофёр Лукьянова раз в неделю отгонял машину на одну и ту же мойку, где её заодно осматривали, пылесосили и натирали воском. Заведение принадлежало барону, так что он не опасался, что там в машину установят бомбу. Однако тачку всё равно каждый раз тщательно осматривали и проверяли сканерами на предмет взрывчатки. Как говорится, доверяй, но проверяй. Вот только, помимо бомб, существуют и другие способы превратить вещь, будь то телефонная трубка или автомобиль, в оружие. Поскольку барон никуда не ходил пешком и передвигался исключительно на броневике, я решил начать именно с этого конца, так сказать. «Левиафан» как орудие убийства казался на данный момент наиболее перспективным вариантом.
— У вас есть человек, способный внедриться работником на эту мойку? — спросил я. — Тот, чью связь со мной будет невозможно проследить.
— Если нужно, найдём, Ваша Милость. Хотите поручить ему сделать что-то с «Левиафаном»?
— Именно. Думаю, ему удастся с этим относительно легко справиться.
Свечкин задумчиво постучал тупым концом карандаша по раскрытому блокноту. Затем почесал за ухом.
— Простите, господин барон, вы собираетесь установить в автомобиль бомбу?
Ну, да, что ещё может прийти в голову человеку, далёкому от искусства убивать? Примитивное мышление всегда склоняется к наиболее очевидным решениям. Но успех чаще всего стоит за оригинальным подходом. По крайней мере, когда все прочие уже стали чересчур банальны.
— Нет, Юрий Михайлович, полагаю, бомбу сразу же обнаружат. Тем более, вы сами сказали, что машину всегда осматривают после мойки.
Разведчик кивнул.
— Я просто подумал, вдруг вы пропустили этот момент. Или нашли место, где взрывчатку не найдут. Но туда её быстро и не засунешь, а времени у нашего
— Очень мало, — согласился я. — Кроме того, тачку проверяют сканерами. Конечно, они не всегда правильно работают, но рисковать нельзя.
— Тогда что вы задумали, господин барон? Если не секрет.
— Яд. Всё банально. Правда, не совсем. Вы сказали, барон всегда ездит на заднем сиденье справа.
— Во всяком случае, он ни разу не поменял расположения за то время, что мы за ним наблюдали. Но это не такой долгий срок.
— Ничего. Люди не склонны отказываться от привычек. Думаю, он и дальше продолжит сидеть с правой стороны. Значит, нужно разместить яд в сиденье, только и всего. Простенькое устройство с пружиной, иглой и пультом дистанционного управления. Мгновенно действующий яд, укол — и дело в шляпе. Вернее, в ягодице.
— А наш человек успеет убраться.
— Именно. Никаких потерь.
— И нежелательных свидетелей, захваченных противником.
Я кивнул.
— Совершенно верно, Юрий Михайлович. Ноль улик, ноль доказательств. Кто бы что ни подозревал — это его проблемы. Но не думаю, что последний сын барона станет искать виновных и мстить. Он должен радоваться, что я расчистил ему дорогу к титулу и власти. И потом, что ещё нужно, чтобы человек понял: меня лучше оставить в покое. В общем, лучше ему вести себя смирно и тихо горевать по папаше с соблюдением приличий. Уверен, он так и поступит.
— Все будут знать, что барона убили, подозревать станут вас, но ни одного доказательства не будет, — понимающе кивнул Свечкин. — Если вы хотите придать этому убийству характер показательной акции, то это идеальный вариант.
— Хочу. Итак, Юрий Михайлович, с вас надёжный человек, который устроится на мойку. С меня — яд и устройство. Постарайтесь не затягивать. Я не желаю разгребать и оплачивать последствия ещё одной диверсии. Чем быстрее барон умрёт, тем лучше и дешевле выйдет. Кстати, вам удалось узнать, где он взял Пешковых, чтобы создать иллюзию, под прикрытием которой его войска добрались до моего завода?
— Увы, господин барон. Пока нет. Кажется, этот секрет барон хранит особенно тщательно.
— Но он должен вернуть Пешковых. Вы же сможете узнать, кому?
— Когда он это сделает — безусловно.
Отпустив Свечкина, я прошёлся по кабинету. Внутри чувствовалось раздражение, которое следовало погасить прежде, чем приступить к следующему делу. Какого чёрта Лукьянов тянет с передачей?! Наверняка тот, кто одолжил ему Пешковых, рассчитывает получить столь ценных магов назад. Даже если они живут у кого-то из родственников барона. Выходит, Пешковы нужны, чтобы провернуть ещё одну диверсию. А может, и не одну. Нужно поторопиться с убийством назойливого аристократа. И обязательно выяснить, кто раздобыл себе Пешковых.
Придя к такому выводу, я остановился перед окном и сделал непродолжительную дыхательную гимнастику. Почувствовав, что успокоился, сел за стол, положил перед собой лист гербовой бумаги, взял ручку и вывел с правой стороны, стараясь писать как можно разборчивей:
'Уважаемый господин Дымин, мы с вами знакомы, но довольно поверхностно, и всё же, я пишу вам, чтобы сообщить, что располагаю важными для вас сведениями, которыми желал бы поделиться — за разумную плату, само собой.