Эргоном: Час ассасина
Шрифт:
— Не совсем. Хвастаться я вами не собираюсь.
Тонкие брови приподнялись.
— Правда? Хотите сохранить в тайне, что поймали аль-гуля? Но зачем я вам тогда? Разве люди порабощают гулей не для того, чтобы показывать окружающим, как они круты?
— В общем, да. Но у меня и так больше ваших сородичей, чем у остальных. Вы мне нужны для другого.
— Должен признаться, теперь я заинтригован.
— Хочу получить ответы на некоторые вопросы.
— Ого! Мальчик решил поиграть в детектива! — Дымин усмехнулся. Вёл он себя так словно не находился в клетке и мог в любой момент выбраться. Это настораживало,
— Иллюзии, — подсказал я. — Во-первых, верно ли я понимаю, что вы живёте в городе на правах эмиссара?
— Да, вам это отлично известно, господин барон, — Дымин окинул клетку взглядом, словно ища в ней лазейку. — И вы сейчас нарушаете паритет. Конечно, я не официальное лицо. Вряд ли кто-то в Камнегорске поймёт Его Величество, если узнает, кто я. Так что претензии вам вряд ли кто-то предъявит. Публично. А вот в личной беседе могут надавать заигравшемуся шалунишке по попке.
— Дипломатическую карту вам разыграть не удастся, — покачал я головой. — Никто просто не поверит, что вы могли попасть в плен. И я вообще сомневаюсь, что кто-то в курсе, куда вы отправились.
Дымин усмехнулся.
— Хорошо, господин барон. Какой у вас второй вопрос?
— Император знает о вас?
— Само собой. Разве я мог бы поселиться в Белом секторе без ведома Его Величества?
— Думаю, да. Едва ли император следит за всеми, кто находится на территории его клана.
— Тоже верно. Однако моя посольская миссия предполагает общение с Его Величеством.
— Вовсе нет. Мне известно, что вы имеете дело с Валерием Голицыным. Это не значит, что император знает о вашем присутствии в городе.
Аль-гуль пожал плечами.
— Вы спрашиваете меня или переубеждаете?
— Я хочу узнать правду.
— А по-моему, вы намекаете, будто Белый город ведёт со мной переговоры за спиной императора.
— Это так?
— Что бы я ни ответил, вы не сможете проверить. Руки коротки.
Как ни жаль признавать, но Дымин был прав.
— Хорошо, тогда третий вопрос: зачем вам понадобилось создавать в городе нежить, да ещё заставлять её поклоняться вам? С каких пор аль-гулям нужны жертвы? У вас что, мания величия развилась?
Повисла пауза, а затем Дымин вдруг расхохотался и принялся театрально хлопать в ладоши.
— Мои комплименты, господин барон! — проговорил он, отсмеявшись. — Вы действительно умны. Пожалуй, напрасно я над вами потешался. Не знаю, как вы узнали и почему связали со мной, но… Проклятье, может, вы вообще всё уже разгадали?! Ну-ка, удивите меня!
— А вы подтвердите или опровергните мою версию, если услышите её?
— Да! Обещаю! Вы по-настоящему меня удивили. Думаю, это заслуживает награды.
— Что ж… Думаю, ваша представительская миссия — всего лишь прикрытие. На самом деле, вы собираетесь стать двойником Его Величества и, устранив настоящего императора, занять его место. Не знаю, в курсе ли этого плана Валерий Голицын. Скорее всего, нет. Во всяком случае, не представляю, какая ему выгода от того, что на трон сядет аль-гуль. А жертвы, которые приносит нежить… Даже не знаю… Может, это
Пока я говорил, Дымин мрачнел всё больше. Так что, когда я закончил, его хмурая физиономия уже не выражала ни весёлого удивления, ни насмешки. И это было для меня лучшим подтверждением того, что я оказался прав!
— Вижу, вы очень довольны собой, господин барон, — глухо и медленно проговорил Дымин. — Не знаю, как вам удалось, но поздравляю: ваши выводы верны. Можете собой гордиться. Да, ритуал нужен для долгосрочной трансформации. Одно дело просто принять вид человека, и другое — изменить своё тело, придав ему полное сходство с кем-то. И его ещё предстоит закончить. Рассказывать о нём я не буду: он слишком сложен, да и ни к чему вам знать подробности. Валерий Голицын ничего не знает — он просто пешка в моей игре. Как и другие сановники. Признаться, не ожидал, что вы окажетесь настолько сообразительны. Беру назад свои слова о мальчике, играющем в детектива. К сожалению для вас, господин барон, торжествовать вам недолго. Вы стали слишком опасны. Я не могу оставить вас в живых.
С этими словами, не дожидаясь от меня ответной реплики, Дымин сложил пальцы на обеих руках в замысловатые символы, его рыжие волосы взметнулись, словно их подхватил внезапно налетевший ураган, побелели и вспыхнули бледным сиянием. Сквозь прекрасные черты проступил истинный облик аль-гуля — монстра с тёмной чешуйчатой кожей, полной острых зубов пастью и горящими глазами! Я понял, что Алим-Д’аахан имел в виду, объясняя разницу между полной трансформацией тела и маскировочной магией.
Внутри клетки возникли белые светящиеся линии. Они переплетались и мелькали, словно ленты, которыми пользуются гимнастки. Воздух завибрировал и затрещал, словно от статического электричества, а затем аль-гуль взмахнул руками, и белые линии пронзили прутья решётки! Они прошли сквозь металл легко, словно никакой преграды на их пути не существовало вовсе!
Пока мой палец нажимал тревожную кнопку, вызывая из приёмной Падших, я активировал Бера и сразу выставил защитную технику.
Аль-гуль издал короткий смешок.
— Не поможет, барон! Сегодня ты умрёшь!
Глава 38
Белые полосы света метнулись ко мне, встретились с мерцающим зелёным и алым медведем, разрубили его на множество частей и метнулись ко мне. Они казались совершенно неумолимыми и должны были через мгновение сделать то же самое и со мной. Несмотря на то, что я вкачал в защиту целую тонну Живы, техника аль-гуля оказалась несоизмеримо сильнее! Доля секунды — и неминуемая смерть! Даже с помощью ускорения я успел только слегка отклониться, но этого был явно недостаточно.
И вдруг время замедлилось. Всё происходящее словно переключилось в режим предельно медленного слоу-мо.
Я увидел, как в моём сознании появляется чёрная трещина. Она росла и ширилась, а из неё сочилось густое, кроваво-красное сияние. Я почувствовал, что демон запрашивает разрешение. Не было никакого ясное понимания, на что — только интенция, охватившая меня целиком. Выбора не было, и я дал его. Всё происходило на уровне подсознания. Никаких конкретных мыслей — просто желание выжить любой ценой. Фактически — я выпустил демона, дав ему карт-бланш.