Эргоном: Темная жатва
Шрифт:
Лыков прошёл к стеллажу и вытащил с полки книгу в чёрной обложке.
Повернулся, чтобы вручить мне, но тут действие техники закончилось. Лыков вздрогнул и непонимающе уставился на книгу в своей руке.
Я забрал её у него и глянул на обложку.
— «Преступление и наказание». У вас хороший вкус.
Лыков посмотрел на папку у меня под мышкой и, наконец, сообразил, в чём дело.
— Отдайте! — воскликнул он, бросаясь ко мне. — Нельзя это трогать! Вы ответите! Я… Я… — он начал задыхаться, пытаясь
Пришлось врезать ему ногой в подбородок. Лыков рухнул на ковёр, застонал и попытался подняться. По его подбородку текла кровь. Я взял папку и книгу в одну руку, другой вытащил пистолет, который на время убирал в кобуру.
— Прощайте, господин Лыков. Нашему сотрудничеству конец. Вы своё дело сделали.
Он поднял голову, мы встретились взглядами, а в следующую секунду пуля разнесла ему череп.
Так, здесь я закончил. Но это лишь начало. Чтобы убрать конкурентов, нужно вычистить всю красную агентуру. Так что завтра у Тайной канцелярии прибавится работы. Пусть послужит мне напоследок.
В замок я вернулся, как и планировал: через открытый Коровиным портал. Остаток ночи проспал, а с утречка вызвал Свечкина и вручил ему добытые бумаги для расшифровки. Так как книга-ключ была у меня, восстановить записи было вопросом времени, и к середине дня отдел шифрования уже предоставил мне полный список всех, кто был заслан или завербован социалистами. С ним я и отправился к начальнику Тайной канцелярии. Когда он увидел то, что я принёс, то обрадовался несказанно.
— Как вам это удалось?! — воскликнул Голицын, перебирая листки. — Это же вся агентура красных в Камнегорске!
— Не хочу утомлять вас подробностями, — ответил я. — Тем более, тот, кто мне предоставил документы, погиб. Увы, взять его живым не удалось.
Ещё не хватало, чтобы Лыков выложил, что я работал с социалистами в союзе. Такие свидетели мне не нужны. Потому и пришлось его убрать.
— И всё же, отчёт не помешает, — проговорил Голицын. — Но главное — теперь мы можем начать чистки! У вашего отдела тоже будет работа. Я вижу здесь несколько имён, которые придётся поручить вашим ребятам.
— Отметьте их, если не сложно. Я сразу же возьму их в работу.
К вечеру, поручив ликвидаторам браться за дело, не откладывая, я вернулся в замок и сразу же получил сообщение, что звонила Елена Мурина — просила передать, что в музее появилась новая картина, которая может меня заинтересовать. Малышка решила не тянуть. Я попросил перезвонить ей и передать, что могу приехать в музей. Разумеется, она тут же со мной связалась и попросила принять её в замке. Я не возражал.
Мурина прикатила к девяти часам.
— У меня для вас срочное сообщение от товарища Лыкова, — проговорила она, сильно нервничая.
— Выкладывайте, — кивнул я, глядя на неё. — Я слышал, его застрелили.
Девушка
— Да… Так и есть. Ночью. Я сама только сегодня узнала в музее.
— Какая трагедия. Уже известно, кто это сделал?
— Нет. К сожалению. Я опасаюсь, что это были правительственные агенты. Если товарища Лыкова раскрыли…
— То непременно арестовали бы и допрашивали, — сказал я. — Убивать его не стали бы. Да и я был бы в курсе. Ну, почти наверняка. Так что, наверное, это грабители.
— Не знаю. У него дома была охрана. И они ничего не видели.
— Что ж, оставим это полиции. Какое сообщение вы должны были передать?
Мурина протянула мне серый конверт.
— Вот. Всё здесь.
Это был не тот, в котором Лыков вручил ей порошок. Видимо, этот она получила, когда они вышли из кабинета. Какая-нибудь ерунда — повод, чтобы явиться в замок.
Я бросил конверт на стол и воззрился на девушку.
— Прочитаю позже. Если это всё, то прошу прощения, но у меня ещё есть дела.
Мурина замялась. Ну, конечно: она же явилась, чтобы оставить где-нибудь в уголке отраву. Выглядела, она, кстати, неважно. Судя по всему, порошочек-то уже начал и на неё влиять. То-то Лыков настаивал, чтобы она не затягивала.
— Что-то ещё? — спросил я, приподняв брови, так как девушка медлила.
— Нет… Можно мне попросить у вас воды?
— Конечно, — я нажал кнопку звонка. — Слуга сейчас принесёт.
Мурина разочарованно нахмурилась. Видимо, рассчитывала, что я сам за водой отправлюсь, оставив её одну. Глупышка, в это гостиной несколько камер, и всё записывается.
— Что-то мне нехорошо, — притворно проговорила слабым голосом девушка.
И вдруг начала сползать со стула. Видать, решила, что я сейчас кинусь за помощью
— Должно быть, это из-за той отравы, которая у вас в сумочке, — сказал я.
Почти упавшая на пол Мурина замерла. Открыла глаза и испуганно уставилась на меня.
— Вы должны были понять, что порошок будет действовать и на вас, — пожал я плечами. — Товарищ Лыков не был особенно щепетилен. Полагаю, он был готов вами пожертвовать, лишь бы меня прикончить. А вы так наивно бросились выполнять его приказ…
— Откуда…
— Мне это известно? Неважно. Главное, что сейчас нужно решить, — как поступить с вами.
Мурина села нормально. Лицо у неё стало ещё бледнее, руки задрожали.
— Ну, так что, товарищ, мне с вами делать? — спросил я. — Убить?
— Не надо! — быстро отозвалась девушка. — Пожалуйста!
— Но вы собирались оставить здесь яд. Правда, вы и сами, судя по всему, долго не протянете, если продолжите таскать его с собой.
— Я… Я…
— Понимаю. Вы в растерянности. Ваш куратор мёртв, да и вас он решил запросто принести в жертву. Поневоле задумаешься, на той ли ты стороне.