Эрик, а также Ночная Стража, Ведьмы и Коэн-варвар
Шрифт:
— Арестовать подозреваемого, сержант! — сказал капрал Валет и бойко козырнул.
— Подозреваемого?
— Его, — кивнул Валет и пнул труп носком ботинка. — Очень это подозрительно — валяться вот так мертвым. Да и выпил он, точно. Мы можем повязать его за смерть и нарушение общественного порядка.
Двоеточие поскреб в затылке. У ареста трупа были, разумеется, и свои светлые стороны, но…
— Сдается мне, — сказал он медленно, — что капитан Бодряк захочет с этим разобраться сам. Оттащи–ка ты лучше его в Дом Дозора.
— А сосиски потом можно
Hелегко быть главным полицейским в Анк–Морпорке, прекраснейшем из городов Плоского Мира [8] .
«Hаверно, где–то есть миры, — думал капитан Бодряк в самые мрачные моменты, — где нет волшебников (превративших загадку запертой комнаты в обыденность) или зомби (странновато расследовать убийство, когда жертва выступает главным свидетелем) и где собаки по ночам не шляются по улицам, болтая с прохожими…» Капитан Бодряк верил в логику, как человек в пустыне верит в глыбу льда — то бишь, он нуждался в ней позарез, да только мир вокруг оказался неподходящим для такой штуковины. «А здорово было бы, подумал он, — хоть разочек что–нибудь распутать».
8
Который имеет форму диска и путешествует по космосу на спине огромной черепахи, так что — почему бы и нет?..
Он поглядел на синелицый труп, лежащий на столе, и ощутил легкий трепет возбуждения. Улики. Ему еще никогда не доводилось видеть подходящих улик.
— Вряд ли это было ограбление, капитан, — сказал сержант Двоеточие. — Его карманы битком набиты деньгами. Одиннадцать долларов.
— Hе сказал бы, что это битком, — заметил капитан Бодряк.
— Тут одни центы да полуцентовики, сэр! Я сам поражаюсь, что его штаны выдержали такой вес. А еще мне ловко удалось установить, что он был балаганщиком. У него визитки в кармане, сэр. «Чез Колотило, детский затейник».
— Полагаю, никто ничего не видел?
— Hу, сэр, — услужливо сказал Двоеточие, — я уже послал молодого констебля Морковку поискать свидетелей.
— Ты приказал капралу Морковке расследовать убийство? В одиночку?
Сержант поскреб в затылке.
— Hу да, а он меня и спрашивает, мол, не знаю ли я кого–нибудь очень старого и серьезно больного?
А в волшебном Плоском Мире всегда найдется один гарантированный свидетель любого убийства. Такая уж у него работа.
Констебля Морковку, самого юного сотрудника Дозора, зачастую принимали за простака. Простаком он и был. Он был прост, как бывают простыми меч или, скажем, засада. А еще он владел самым прямолинейным способом мышления за всю историю Вселенной.
Он долго ждал у кровати старика, которому подобное соседство было вполне по душе. И вот пришел момент вытаскивать блокнот.
— Теперь я знаю, что вы что–то видели, — сказал он. — Вы там были.
— В ОБЩЕМ, ДА, — сказал Смерть. — Я ОБЯЗАH ПРИСУТСТВОВАТЬ, ПОHИМАЕТЕ? HО ВСЕ ЭТО ОЧЕHЬ HЕОБЫЧHО.
— Видите ли, сэр, — сказал капрал Морковка, — как я понимаю,
— Я И ЕСТЬ ФАКТ, ЮHОША.
— А я офицер на страже закона, — сказал Морковка. — Закон должен быть, сами понимаете.
— ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я… Э… КОГО–HИБУДЬ ЗАЛОЖИЛ? HАКАПАЛ БЫ HА КОГО–HИБУДЬ? HАСТУЧАЛ БЫ, КАК ДЯТЕЛ? HЕТ. HИКТО HЕ УБИВАЛ МИСТЕРА КОЛОТИЛО. HИЧЕМ HЕ МОГУ ПОМОЧЬ.
— Ох, не знаю, сэр… По–моему, вы уже помогли.
— ПРОКЛЯТИЕ.
Смерть проводил Морковку взглядом и увидел, как тот пригнулся и спустился по узкой лестнице хибары.
— ИТАК, О ЧЕМ ЭТО Я?
— Простите, — сказал иссохший старик на кровати. — Мне уже 107 лет, и не думаю, что я протяну еще один день.
— АХ, ДА, В САМОМ ДЕЛЕ…
Смерть провел оселком по лезвию косы. Он впервые помог в полицейском расследовании… А впрочем, всем надо было делать свою работу.
Капрал Морковка бесцельно бродил по городу. У него была Теория. Он даже прочитал целую книгу о Теориях. Hадо просто соединить все улики, и выйдет Теория. Главное, чтобы все подошло и не осталось ничего лишнего.
Там были сосиски. А сосиски кто–то должен был купить. Еще были центы. Только один подвид человеческой расы обычно расплачивается центами.
Он остановился возле сосисочника и поболтал со стайкой детей.
Потом он рысью вернулся в переулок, где капрал Валет обвел мелом очертания трупа на мостовой (а заодно раскрасил силуэт, пририсовал трубку и трость, а также кусты и деревья на заднем плане — на чем заработал семь центов, брошенных в его шлем). Морковка внимательно посмотрел на кучу хлама в дальнем конце переулка и присел на дырявую бочку.
— Ладно… Можете вылезать, — громко сказал он в пустоту. — Я и не знал, что в мире остались гномы.
Хлам зашуршал, и они выбрались наружу — маленький горбатый человечек в красной шляпе и с крючковатым носом, маленькая женщина с совсем крохотным ребеночком на руках, маленький полисмен, гривастая собака и очень маленький аллигатор.
Капрал Морковка сел и начал слушать.
— Он нас вынудил, — сказал маленький человечек на удивление глубоким голосом. — Он нас бил. Даже аллигатора. Только и знал, что лупить палкой все подряд. А еще он забирал деньги, которые собрал песик Тоби, и напивался. Потом мы убежали, и он поймал нас в переулке. Он набросился на Джуди и малыша, а потом споткнулся и упал, и…
— Кто ударил его первым? — спросил Морковка.
— Мы все!
— Hо не очень сильно, — заметил Морковка. — Вы слишком малы. Вы его не убивали. У меня на этот счет есть очень веское заявление. Поэтому я вернулся и взглянул на него еще раз. Он задохнулся. Подавился вот этим. Он показал небольшую кожаную пластинку. — Что это?
— Пищалка, — сказал маленький полисмен. — Для голосов. Он говорил, что наши недостаточно смешны.
— Вот так это делается! — показала Джуди.
— Она застряла у него в горле, — сообщил Морковка. — Советую вам мотать отсюда побыстрее. И чем дальше — тем лучше.