Эрик, а также Ночная Стража, Ведьмы и Коэн-варвар
Шрифт:
— Тогда что же им мешает бороться за второе место?
— И все–таки, Эсме, — упорствовала Летиция, — мы надеемся убедить тебя не участвовать в Испытаниях. Нет, конечно, это не означает, что ты совсем уйдешь в отставку. Ты вполне могла бы произнести небольшую напутственную речь, вручить приз и… и, пожалуй, даже… э–э… войти в состав судейской коллегии…
— О, так уже и судьи объявились? — усмехнулась матушка. — Чего нам никогда не требовалось, так это судей. Все и так знали, кто победил, а кто нет.
— Это уж точно, —
Матушка Ветровоск побеждала, гм, крайне убедительно.
— Мы решили, что судейская коллегия будет неплохим дополнением, придаст Испытаниям серьезности, — объяснила Летиция.
— Кто это «мы»?
— Э–э… комитет… то есть… ну… нас собралось несколько человек. Кто–то же должен следить за порядком…
— Понятно, — протянула матушка. — Небось и флажки будут?
— Что–что?
— Вы, конечно, развесите гирлянды таких маленьких флажков. И, может быть, пустите по толпе лоточников с какими–нибудь яблоками на палочках.
— Ну, мы надеялись организовать продажу кое–каких сопутствующих товаров…
— И костер. Костер–то вы не отмените?
— Нет, но будут приняты соответствующие меры безопасности.
— Разумеется, безопасность превыше всего. Все нужно оговорить наперед. Это очень важно, — согласилась матушка.
— Что ж, — с явным облегчением вздохнула Летиция. — Я очень рада, что мы поняли друг друга и пришли к общему согласию.
— Разве?
— Мне казалось, мы договорились, что…
— Да что вы? Неужто? — Матушка подошла к камину, взяла кочергу и принялась яростно шерудить в поленьях. — У меня по поводу происходящего имеется собственное мнение.
— Госпожа Ветровоск, можно я буду откровенной? — вдруг спросила Летиция.
Кочерга на секунду замерла.
— Да?
— Наступают новые времена. Кажется, теперь я понимаю, почему ты так ведешь себя со всеми, представляешься такой властной и суровой, но поверь мне, это честный, дружеский совет: если ты хоть чуточку изменишь свое отношение к людям, попробуешь быть с ними любезнее и добрее, жизнь твоя тоже переменится в лучшую сторону. Возьмем присутствующую здесь Гиту Ягг, нашу общую сестру, вот истинный пример современной ведьмы.
Улыбка нянюшки Ягг обратилась в каменную маску, однако Летиция как будто ничего не заметила.
— Все ведьмы на пятьдесят миль в округе трепещут перед тобой, — продолжала она. — И осмелюсь сказать, ты действительно обладаешь многими ценными умениями, однако в наши дни, чтобы прослыть могущественной ведьмой, вовсе не обязательно запугивать и стращать людей. Я говорю тебе это как подружка подружке, и…
— Ну, будете в наших краях, заглядывайте, — перебила ее матушка.
Нянюшка Ягг поняла намек. Она мигом подобрала юбки и вскочила со стула.
— Но я полагала, мы обсудим еще… — заартачилась Летиция.
— Я провожу вас до дороги, — поспешно вызвалась
— Гита! — резко окликнула матушка вслед.
— Да, Эсме?
— Проводишь их и вернешься.
— Да, Эсме.
И нянюшка кинулась догонять троицу, уже шагавшую по дорожке.
Про себя нянюшка отметила, что шаг Летиции был широким и решительным. Не стоило судить о госпоже Мак–Рице по пухлым щечкам, взбитым как сливочный торт волосам и дурацкой привычке всплескивать ладошками во время беседы. В конце концов, ведьма есть ведьма. Поскреби любую, и… и окажешься нос к носу с ведьмой, которую только что по глупости своей поскреб.
— Крайне малосимпатичная особа, — проворковала Летиция. Но это было воркование крупной хищной птицы.
— Вот тут ты попала в точку, — согласилась нянюшка, — только…
— Пора поставить ее на место!
— Гм–м…
— И с тобой она ужасно обращается, госпожа Ягг, просто помыкает! Ты ведь солидная замужняя женщина! Преклонных лет!
На мгновение зрачки нянюшки сузились.
— Такой уж у нее характер, — ответила она.
— На мой взгляд, отвратительный и склочный характер!
— Ну да, — просто откликнулась нянюшка. — Характеры всякие встречаются. Но…
— Гита, подкинешь чего–нибудь для праздничного стола? — быстро вмешалась мамаша Бивис.
— Э–э… Да, пожалуй, парочку бутылок пожертвую, — ответила нянюшка. Пыл ее несколько поутих.
— О, домашнее вино? — оживилась Летиция. — Славненько!
— Ну да, вроде того. Ага, вот она дорога, — спохватилась нянюшка. — Я только… я только заскочу обратно, скажу спокойной ночи…
— Как вы вокруг нее пляшете! Это, знаете ли, просто унизительно, — поджала губы Летиция.
— Да. Что поделаешь, такая уж я привязчивая… Ну и вам доброй ночи.
IV
Когда она вернулась в домик, матушка Ветровоск стояла посреди кухни, скрестив руки на груди, и лицо ее напоминало неприбранную постель. Одна нога выбивала на полу дробь.
— А сама выскочила за волшебника, — фыркнула матушка, едва подруга переступила порог. — И не говори мне, что ничего такого в этом нет.
— Но ты же знаешь, колдунам можно жениться. Сдай посох и шляпу — и женись на здоровье. Нет такого закона, чтобы волшебнику ходить бобылем, если он бросил волшебствование. Потому как считается, что они женаты на своем ремесле.
— Понимаю, — кисло хмыкнула матушка. — Быть женатым на ней — работенка не из легких.
— Как в этом году, много намариновала? — спросила нянюшка, переключаясь на другую тему. Выражение лица матушки живо наводило на мысли об уксусе.
— Весь лук мушка попортила.
— Жалко. Ты ведь любишь лук.
— Даже мушкам нужно есть, — философски заметила матушка. Она бросила сердитый взгляд на дверь. — «Как подружка подружке…»
— У нее в нужнике на крышке вязаный чехол, — сообщила нянюшка.