Эрик, а также Ночная Стража, Ведьмы и Коэн-варвар

Пратчетт Терри Дэвид Джон

— Э… да поздно уже, вернее, рано, я пойду, пожалуй…

— Ну тогда до сегодня.

Матушка стала затворять черный ход, но вдруг вновь приоткрыла дверь. Нянюшка увидела в щелку внимательный синий глаз.

— А все–таки я была права, — заметила матушка. Это не был вопрос.

Нянюшка кивнула.

— Ага.

— Вот и я рада, что все вышло так… симпатишно.

Мост троллей

Ветер несся с гор, наполняя воздух мелкими кристалликами льда. Было

слишком холодно, чтобы шел еще и снег. В такую погоду волки спускались в деревни, а деревья в самом сердце леса разрывало от мороза.

В такую погоду здравомыслящие люди сидели дома, у огня, рассказывая истории о героях.

Конь был старым. Наездник тоже. Конь был похож на подставку для гренок, замотанную в пакет; человек, похоже, не падал только потому, что на это у него не было сил. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, из одежды на нем были только маленький кожаный мешочек в районе пояса и грязная повязка вокруг колена.

Он вынул размокший огрызок сигареты изо рта и погасил его о ладонь.

— Ну, — сказал он. — Вперед.

— Тебе, конечно, хорошо, — произнес конь. — Но, что, если тебе опять станет дурно? И спина у тебя опять пошаливает. Каково будет мне, если меня съедят из–за твоей не вовремя разошедшейся спины?

— Этого не будет, — покачал головой человек. Он сполз с лошади на холодные камни и подул на пальцы. Затем из узла на боку коня достал меч, лезвие которого напоминало старую пилу, и несколько раз нерешительно ткнул им воздух.

— Есть еще порох, — пропыхтел человек, поморщился и прислонился к дереву. — Готов поклясться, этот чертов меч тяжелеет с каждым днем.

— Давай–ка, положи его на место, — сказал конь. — И, вообще, прекращай. Не стоит заниматься этим в твои–то годы.

Человек закатил глаза.

— Будь прокляты эти аукционы. Вот, что получаешь, купив что–то, принадлежавшее колдуну, — обратился он к холодному ветру. — Я смотрел тебе в зубы, я осматривал твои копыта, но мне и в голову не могло прийти слушать тебя.

— А кто, ты думал, перебивал твои ставки? — спросил конь.

Коэн–варвар по–прежнему стоял, прислонившись к дереву. Он совсем не был уверен, что сможет вновь выпрямиться.

— У тебя, должно быть, припрятана куча сокровищ, — мечтательно продолжил конь. — Мы могли бы поехать к Краю. Как думаешь? Хорошо и тепло. Заполучить хорошее теплое местечко где–нибудь у пляжа, что скажешь?

— Нету сокровищ, — буркнул Коэн. — Потратил. Пропил. Раздал. Потерял.

— Мог бы сохранить немного себе на старость.

— Никогда не думал, что доживу до старости.

— Когда–нибудь ты помрешь, — обличающе произнес конь. — Возможно, сегодня.

— Я знаю. Зачем, ты думаешь, я приехал сюда?

Конь оглянулся и посмотрел на ущелье. Дорога через него была покрыта выбоинами и трещинами. Молодые деревца жались меж камней. По сторонам тропы сгрудился лес. Через несколько лет никто

бы не нашел существовавшую здесь дорогу. Судя по ее виду, ее и сейчас никто не искал.

— Ты приехал сюда умирать?

— Нет. Но это то, к чему я всегда был готов с тех пор, как я был молод.

— Да ну?

Коэн снова попытался осторожно выпрямиться. Напряженные сухожилия болезненно напомнили о себе его ногам.

— Мой отец, — пискнул Коэн. Варвар вновь смог пошевелиться. — Мой отец, — сказал он. — …говорил мне… — и с трудом перевел дух.

— Сынок, — помог ему конь.

— Что?

— Сынок, — повторил он. — Отцы зовут детей «сынок», когда готовятся поделиться с ними мудростью. Известный факт.

— Эй, это мои воспоминания.

— Извини.

— Так вот, он сказал… Сынок… хм, да… Сынок, когда ты сможешь уложить тролля в поединке, ты сможешь все.

Конь, моргнув, взлянул на Коэна. Затем повернулся и снова посмотрел вниз, вдоль стиснутой деревьями дороги, во мрак ущелья. Там, внизу, виднелся каменный мост.

Ужасное предчувствие овладело им.

Его копыта нервно переступили по разрушенной дороге.

— К Краю, — пробормотал он. — Хорошо и тепло… Нет… Что хорошего в убийстве тролля? Что ты получишь, когда убьешь его?

— Мертвого тролля. Вот в чем суть. Ну, впрочем, я не обязан его убивать. Просто одержу победу. Один на один, «мано э… тролль». А если бы я не попытался, мой отец перевернулся бы в гробу.

— Ты говорил, он изгнал тебя из племени, когда тебе было одиннадцать.

— Лучшее, что он когда–либо делал. Так я встал на ноги, иногда пользуясь чужими. Не мог бы ты подойти поближе?

Конь осторожно приблизился. Коэн ухватился за седло и с усилием встал прямо.

— И ты собираешься сегодня драться с троллем… — сказал конь.

Коэн порылся в переметной суме и выудил кисет для табака. Ветер хлестнул его лохмотья, пока варвар сворачивал еще одну тощую сигарету в ладонях.

— Ага, — ответил он.

— И ты проделал весь этот путь ради этого.

— Пришлось, — вздохнул Коэн. — Когда ты в последний раз видел мост с троллем, живущим под ним? Их были сотни, когда я был молод. Теперь в городах их живет больше, чем в горах. Большинство из них жирные, как масло. И за что мы вели все эти войны? А теперь… перейти этот мост…

То был одинокий мост через мелкую, белую и опасную реку в низкой долине. В таком месте, где…

Что–то серое и бесформенное перескочило через перила и неуклюже шлепнулось перед конем. Оно взмахнуло дубиной.

— Так–так, — прорычало оно.

— О… — начал конь.

Тролль моргнул. Даже холодное и затянутое тучами зимнее небо сильно снизило сверхпроводимость силиконового мозга тролля, и ему потребовалось приличное время, чтобы понять, что седло перед ним пустое.

Он снова моргнул, почувствовав острие ножа у затылка.