Эринкаль
Шрифт:
Осторожно взяв руку малышки, я несколько секунд соображал что мне с ней делать, а потом склонился пониже и чмокнул, решив, что лишним не будет. Правда, это мое действие хоть и рассмешило посетительницу, явно не сняло вопрос с моим представлением. И вот тут я задумался сильнее, говорить точно не получится, в комнате больше никого нет, а обижать ребенка ах как не хочется! Что делать?
Ситуацию спасло появление в комнате незнакомой женщины. На вид ей можно было дать как тридцать, так и пятьдесят. Неопределенные черты лица, словно сама обладательница никак не может решить, смеяться ей или плакать, а может и вовсе равнодушно отвернуться.
Да, рабство в нашем мире вполне официально, это как раз тот факт, который мне жутко не нравится. Хотя, быть может, я просто принимаю его слишком близко к сердцу, ведь сам являюсь чем-то похожим. С одной стороны, военнопленный, причем, судя по приложенным усилиям, очень ценный для Империи (или самого Императора?), с другой же, самый обыкновенный нелюдь, да еще и принадлежащий к расе объявленной вне закона… В общем, все равно что раб!
Итак, женщина. Приоткрыв дверь, она сначала просто заглянула внутрь, проверяя наличие в комнате искомого, а потом, со скорбным взмахом, вошла, принимаясь за выговор.
— Делия! Снова вы бродите по дому, как неприкаянная! Ваша мама с ног сбилась, пытаясь вас разыскать! К тому же, разве вам не было наказано не ходить на третий этаж?
— Но почему? — Девочка невольно повторила жест своей воспитательницы. — Почему я не могу ходить там, где мне нравится? К тому же, тут мне интересно!
— Молодая леди, но вам нельзя сюда ходить! А теперь идемте, не будем заставлять вашу маму волноваться.
— Нет, — девчонка вдруг вцепилась в мою руку, — я не хочу! Скажи маме где я и она перестанет волноваться.
Женщина вновь всплеснула руками, потом встретилась с моим удивленным взглядом и нахмурилась еще пуще.
— Делия, но вам не стоит утомлять нашего гостя. Он болен, а вы ему мешаете…
— Вот пусть он сам мне об этом и скажет! — Вздернула остренький подбородок будущая хозяйка, вызвав мою неподотчетную улыбку.
— Как же он вам скажет, если не может говорить?
— О! — Девочка вдруг резко повернулась ко мне. — Ты поэтому со мной не разговаривал, да? Ты просто не можешь?
Я осторожно кивнул, стараясь улыбаться, не раскрывая губ.
— А я думала, ты не хочешь… вот и хорошо, я буду сама говорить, а ты просто кивай, идет?
Я вновь кивнул, устраиваясь поудобнее, и наблюдая, как служанка потихоньку покидает комнату.
Девочка оказалась забавной и умненькой. Некоторые суждения и выводы ребенка были настолько близки к истине, что я невольно все более внимательно вслушивался в ее слова. В какой-то момент, сам не знаю как это вышло, Корделия забралась ко мне на колени и я чуть склонился к ней, внимательно вслушиваясь в рассказ о маленьком щенке, живущем на кухне, а потому не сразу заметил появления в комнате старого эльфа и девушки, спасшей мне жизнь. Они остановились на пороге, не мешая нам
— Делия, — наконец заговорила Катрин, — разве я не просила тебя не ходить на третий этаж?
— Но мама, почему ты хотела спрятать его от меня? — Нахмурился ребенок. — Он такой хороший!
— Да, — Лионэль открыто улыбнулся, усаживаясь на понравившийся мне стул, — он очень хороший. Но не стоит утомлять нашего гостя, он все-таки болен.
— Тебе больно? — Повернутое ко мне личико с таким участием в глазах я просто не мог проигнорировать, а потому отрицательно помотал головой и шутливо щелкнул девочку по носу. — Ой! Ты чего, я тоже так могу!
В течении следующей минуты я старательно отворачивался, не подпуская малышку к собственному шнобелю, а она весело смеясь и подпрыгивая все больше наваливалась на меня, пока не опрокинула навзнич.
— Делия, прекрати сейчас же! Я же просила тебя быть осторожнее. Хочешь, чтобы у Аля раны открылись?
— А его зовут Аль?
Я согласно кивнул, глядя в небесно голубые глаза нависшей надо мной девочки.
— Тебе больно? — Я задумался, и этого вполне хватило для скоропалительных выводов. — Ой, прости, я больше не буду, — она скатилась с меня словно мячик, — честно-честно не буду! Если ты не сердишься, можно я еще приду? — Я вновь согласно кивнул и, забывшись, открыто улыбнулся. — Ух, ты! Какие у тебя зубы! А у меня тоже такие будут когда вырасту? — Девочка восторженно захлопала в ладоши и запрыгала вокруг матери.
— Нет, дорогая, — сочувственно проговорил эльф, ловя малышку и усаживая к себе на колени. — Такие зубки бывают только у вампиров и их ближайших родственников дроу.
— А Аль вампир?
— Нет, он дроу или темный эльф, как принято называть эту расу среди твоего народа.
— Ты ведь тоже эльф?
— Да, только светлый.
— А чем вы отличаетесь? Аааа! Нет-нет, молчи, я знаю! У тебя волосы светлые, а у него черные!
— Не совсем… но в чем-то ты права. Хочешь, я расскажу тебе все-все, только не сейчас, а завтра?
— Почему завтра? — Удрученно протянула Корделия, сползая на пол и вновь запрыгивая на меня. — А можно мне их потрогать?
С сомнением покосившись на ребенка, я все же отрицательно помотал головой, а видя проявившуюся обиду на детском личике, просительно уставился на Лионэля.
— Понимаешь ли Делия, эти зубы не просто украшение. С их помощью обладатель может очень больно кусаться. Скорее, они являются оружием… вот как клинок, например. И почти так же как клинок, они остры. Аль не хочет причинить тебе вред и потому не согласен. Поэтому ты не должна на него обижаться.
— Но я осторожно! Правда-правда!
Лионэль взглянул на меня и неопределенно пожал плечами, предлагая разобраться с возникшей проблемой самостоятельно и я, после недолгих колебаний, все же приоткрыл рот, позволяя девочке там пошуровать. Ее прикосновения были легкими и почти незаметными, а отразившийся в глазах восторг елеем разлился по моей многострадальной душе. Хоть кто-то рядом был искренне счастлив. Как странно, давно я не ощущал такого единения ни с кем… о. Боги, да это же эмпатический криз! Не может быть! Значит Лионэлю и правда удалось снять уздечку, а стихийный всплеск — первое проявление утерянных чувств?