Эринкаль
Шрифт:
Приготовившись к прыжку, я постарался прочно позабыть про все свои раны, не успевшие до конца зажить, и сжался словно струна. Моментально преодолев куст, аж даже успел поразиться, что могу прыгать так высоко, я крепко вцепился в хвост мелкого зверька, ужасно похожего на грызуна. Зверек дергался и вырывался, раскачиваясь из стороны в сторону, а я все никак не мог совладать не только с ним, но еще с головокружением, обнаружившимся так некстати. Вот, Ларох, что вообще со мной творится такое?
Уже покидая заросли, я услышал отдаленный крик и настороженно замер на месте. Кто бы это мог быть? Может мои? Ох,
В боку нестерпимо кололо, голова с каждой минутой становилась все тяжелее, а вращение перед глазами стало почти осязаемым. Поняв, что если пробегу еще немного, то просто отключусь и прокачусь кубарем под ближайший откос, я начал медленно сбавлять темп. Вместе с тем уходило и головокружение. Нет, определенно с завтрашнего дня начинаю тренироваться, это уже ни в какие ворота! А что нет оружия, тут я наклонился и поднял чуть загнутый крепкий сук, так его можно ведь и выпилить! Благо, у Рона есть охотничий нож, если очень попросить может и даст…
Дети оказались действительно одни. Два мальчика примерно лет восьми — десяти. Они шли в самую чащу и надрывались от воплей «Ау». И что у людей за правила такие, кричать какое-то непонятное слово? Что это вообще такое «ау»? Вроде и на слово-то не похоже, да и что означает, никто объяснить не может, а кричат все равно! Наверное, вся человеческая природа в этом «не знаю, но буду»!
Меж тем, мальчишки, уже изрядно охрипшие и валящиеся с ног от усталости, добрели до поваленного дерева, как раз перед тем местом, где за кустом притаился я, и заговорили.
— Ганс, я не могу больше идти, — проныл тот, что пониже ростом и более щуплый. — Ты уверен, что нас найдут?
— Ну, — второй мальчик опустился на ствол рядом с первым и притянул к себе доверчиво прильнувшего младшего, — рано или поздно точно!
— Тогда, может нам никуда не ходить? Давай тут подождем?
— Нет, Тани, тут мы не можем остаться… — грустно покачал светловолосой головой старший.
— Почему? — Обида в голосе малыша окончательно убедила меня в предположении, что дети просто заблудились.
— Потому что мы уже много времени ходим по лесу. Мы ничего не ели почти два дня и если не умрем от голода, значит, станем ужином какого-нибудь хищника. Понимаешь?
— Но ты же сказал, что нас найдут?
— Ну да, найдут, — мальчишка фыркнул, — живыми или мертвыми.
— Гааааанс, — младший начал всхлипывать и тянуть слова в преддверии зарождающейся истерики, — мы умрееем, да? Ганс, я не хочууууу… Домой хочуууууу…
Никогда не любил слез! Причем, неважно чьих, женских, мужских, детских, в любом случае, если существо плачет, значит ему плохо! А если плохо, значит, требуется помощь. Вспомнив эту непреложную истину, вдолбленную с пеленок, я осторожно покинул укрытие и встал так, чтобы дети меня точно заметили.
Повернув голову чуть в сторону, я решил показать свои дружеские намерения и первым начал разговор.
— Привет. Вы как тут очутились, заблудились?
— Добрый день, — мальчик замялся, рассматривая мой наряд, видимо, пытаясь определить занимаемое положение, — господин, — решился он, наконец.
— Просто Аль, — отмахнулся я. — А я тут охочусь.
Желая показать добычу, я совершенно случайно сделал шаг вперед и повернулся лицом к собеседникам. А поскольку старался сделать выражение как можно более дружелюбным, то мои губы искривило подобие улыбки и естественно стали видны клыки. Младший мальчишка замер, расширенными от ужаса глазами рассматривая меня, а старший плавно перетек в стоячее положение и попытался прикрыть второго.
— Вампир, — констатировал он. — Не тронь его! — В голосе Ганса чувствовалась угроза, удивившая меня настолько, что я замер на месте.
— Ребята, да я вампир, но вреда вам не причиню… — я плотно сжал губы и старался не показывать зубы даже мельком, что было проблематично при разговоре. — Напротив, я выведу вас к деревне.
Я махнул в нужном направлении, то есть практически назад, на что мальчишка еще больше заупрямился.
— Нет, ты врешь! Наша деревня не может быть там, мы оттуда пришли!
— Вы сбились с пути, а я… мммм… я чувствую… чую запах поселения.
— Ты просто хочешь заманить нас в чащу, чтобы съесть! — Младший, перестав реветь, заинтересованно высунулся из-за спины товарища и принялся меня рассматривать.
— Зачем мне это? — Я удивленно осмотрелся. — И потом, куда ж еще дальше? Вы и сами забрались достаточно далеко… ладно, если вы действительно не хотите моей помощи, то я тогда пойду.
С этими словами, я развернулся и зашагал в сторону собственных спутников, от которых на данный момент меня отделяло километра два. Дети недолго находились в нерешительности. Через несколько минут за спиной раздались шорох листвы и легкие шаги малышей, и я обернулся. Мальчики стояли, не доходя до меня шагов десять, и пристально рассматривали. Вернее, с опаской рассматривал меня только Ганс, Тани же в это время восхищенно хлопал глазами, ловя каждое движение губ, и вглядываясь в поисках клыков. Именно он первым сделал шаг на встречу.
— Дядя вампир, а можно мне потрогать ваши зубы?
— Мммм… тебе настолько интересно? — Мне совсем не хотелось, но и отказать, тоже не посмел, почему-то вспомнилась Коди с ее милыми шалостями.
— Ага! Я такие только на картинках про демонов видел… а вы демон?
— Нет, малыш, — я с наслаждением рассмеялся, являя «зубки» во всей красе, — я всего лишь вампир.
— А папа говорит, что все старшие расы — дьявольские отродья.
— М-да? — Я задумался. — Может быть, твой отец и прав… — проведя рукой по волосам, чуть отросшим за период «после службы», то есть, с того момента, как я стал помехой которую просто необходимо убрать, и плюхнулся на землю. — Ладно, можешь потрогать, только палец не порань, они очень острые.