Эринкаль
Шрифт:
— Откуда тогда такая веселость?
Я одним движением перевернулся на спину, уставившись в глаза бывшего друга.
— Я устал, Рэминэраль. Почему-то мне всегда казалось, что хорошее настроение поднимает общий уровень самочувствия.
— Мне тоже так казалось, — задумчиво кивнул бывший друг, — давно… в детстве.
— Ладно, — я одним махом слетел с кровати и уже не торопясь дошел до двери, — Рон пошли, ты выполнил свое обещание.
— Эрин, — окликнули сзади, и я нехотя обернулся, — могу я пойти с вами.
— Это твоя крепость, решай сам.
Не то, чтобы я злился или держал зло на прежнего товарища, напротив,
В тот день и все последующие, в течение почти недели, я старательно избегал встреч с комендантом. Почти весь световой день мы с Роном усиленно занимались в подвалах замка. Мне это доставляло удовольствие, и форма восстанавливалась просто невероятными темпами. Почувствовав себя настолько готовым, что хоть сейчас в бой, я как-то вспомнил о том, что кроме нас двоих в замке есть и еще гости, посетив покои эльфов. Лионэль не был удивлен моим визитом, но от прогулок по замку наотрез отказался, сообщив, что ему вполне хватает общения с Авалем и тех книг, что тот в достатке натаскал в комнату.
Калиэль при моем появлении быстро ретировался к себе в покои и больше оттуда не показывался. Пираэль же, напротив, ужасно заинтересовался моими, мимоходом сказанными словами, о тренировках, настаивая на собственном участии. Дав себе пару минут подумать, я пригласил эльфа присоединяться и вот тогда понял, что все предыдущие тренировки были всего лишь легкой разминкой.
Заползая по вечерам в комнату, я закрывал дверь на ключ (Рон вообще поселился у меня, притащив себе какой-то матрас), а Аваль стучал определенной последовательностью и был до ужаса пунктуален. После того, как мои усталые мышцы находили отдых в мягком кресле, а огонь согревал выстуженную за день комнату, наступало время новостей. После выздоровления, я все чаще просил рассказывать что-то определенное. Сначала, просто устройство послевоенной власти, личности чиновников, особенно первые лица, указы и новые законы. Постепенно круг моих интересов все расширялся, и теперь уже Авалю приходилось искать необходимую информацию во всевозможных летописях, справочниках и даже доступной для общественности переписке. Пару раз мои вопросы так и остались без ответа, поскольку в замковой библиотеке не было нужной информации.
Вот тогда я впервые задумался о дальнейших планах. Мне необходимо было попасть в Альварен и встретиться с Советом. Эта мысль настолько плотно поселилась в сознании, что я весь следующий день проходил как во сне, почти не реагируя на вопросы и просьбы. Вечером, решив не возвращаться в комнату, вопреки устоявшейся привычке, я свернул в дальний коридор и, уже десять минут спустя, лежал на парапете, по привычке спустив голову вниз.
Шаги за спиной не стали неожиданностью, тем более что щиты я теперь держал постоянно, просто в целях тренировки. Если физически мое тело полностью восстановилось, то магическая составляющая была далека от совершенства. Но, даже зная о присутствии Рэми, я не спешил оборачиваться.
— Твое зрение полностью восстановилось?
— Рон рассказал?
— Кое-что, — не стал
— Ты за этим пришел? За рассказом?
— Нет, — Рэми присел на соседнюю бойницу, отчего его голос стал глуше, рассеиваемый камнем. — Ты ведь все равно ничего не расскажешь…
— Ты прав, мне нечего рассказать.
— Или напротив, так много, что лучше промолчать?
— Или так. — Я поднял голову и всмотрелся в небо. — Помнишь в детстве, когда ты читал очередную книгу из запретной секции отцовской библиотеки? Ты всегда говорил, что теперь знаешь так много, что даже сказать нечего?
— Помню. А ты всегда отвечал, что больше тебя я знать не могу в принципе, потому, что ты все это прочитал годом ранее. Ты еще всегда смеялся и говорил, что мне остался всего год, стоит только подрасти, и я буду знать столько же.
— Ага, — я тихо рассмеялся. — А потом проходил год, и все происходило точно также…
— И мне было до ужаса обидно, что ты всегда успеваешь первым.
— Первым? — Почему-то это слово больно царапнуло по душе. — Ты знаешь, Валис был первым…
— Знаю… я читал последние отчеты Шаналя.
— Я вроде бы был рядом и ничего не мог… это… это… больно…
— Терять всегда больно, — жестко отрезал Рэми, — мы потеряли многих и по большей части твоей вины в том нет!
— По большей части, — повторил я самые главные слова. — А Пещера Смерти?
— Это не ошибка Эрин, а сознательный выбор. Или я не прав?
Еще несколько минут мы оба молчали, потом я подтянулся и сел, привалившись боком к зубцу. Холодный камень приятно холодил кожу под щекой.
— Выбор? По большому счету выбора у нас не было. Последние взрывы на заставах полностью отрезали путь по восточным туннелям. Оставалось только атаковать, что бесславно погубило бы остатки армии, или отступать по северным туннелям. — Я замолчал, нервно сглотнув. — О тех путях врагу не было известно, мы знали точно и я… это было только мое решение Рэми, Гарленаль был против, но я приказал отступить в Зал Советов. На моих руках много крови…
— Прекрати! Думаешь на моих меньше? Или ты считаешь, что можно выжить в мясорубке не поднимая меча? Или не ты не так давно положил почти две сотни менее чем за час?
— Это не то… одно дело, когда ты видишь перед собой армию и точно знаешь — вот это враг, совсем другое, когда ты ведешь своих друзей в один конец. Понимаешь? Без права возврата!
— Ты не мог поступить по другому, это знает даже ребенок в Кэльвии! Или, ты думаешь, о том бое ничего не известно? А ты в курсе, что Шаналь остался жив?
— Жив? — Я подскочил на ноги, обрадованный известием.
— Да, — Рэми кивнул, — чудом. Их там всего трое таких осталось. Ранен, конечно, был жутко, но выжил. Он и рассказал, что Гарленаль полностью одобрил твой выбор.
— Я не оставил ему выбора. Впрочем, как и себе…
— Я все хотел спросить… Эрин, зачем ты вернулся?
Глава 50
— Зачем? А зачем обычно возвращаются? Наверное, зов крови? — Я передернул плачами и вновь уселся на парапет, на этот раз, перекинув наружу ноги. — Я ждал этот вопрос. И, знаешь, мне, кажется, пришло время двигаться в сторону Альварена…