Эринкаль
Шрифт:
— Будем надеяться, потому что потерять последнего Повелителя слишком большой удар для находящейся на грани истребления расы.
— Послушай, если он так важен для вашего выживания, то почему же тогда вы делаете все, чтобы ему было плохо?
— Это… не совсем так, Рон. Дроу всегда были гордой непобедимой расой, а Эрин оказался первым Повелителем, позволившим нам проиграть. Понимаешь? Все просто уверены, что это его вина.
— Вина? — Я аж подпрыгнул на ноги. — Он был ребенком! К тому же получившим столько ударов сразу!
— Я это понимаю… вернее, это я сейчас понимаю,
— Вот тут я с тобой согласен. Родиться с вероятностью власти — еще полбеды, а вот быть единственным…
— Ладно, думаю, кое-что новое я тебе рассказал, и пора мне уже идти восвояси.
— Спокойной ночи, — согласно кивнул я, и не собираясь подниматься.
— И тебе того же, — тут он повернулся и долгим взглядом посмотрел на бывшего друга. — Позови, если что-то изменится.
— Идет.
Глава 48
Вокруг было темно и тихо. Первое впечатление, посетившее меня после прозрения, просто таки голосило о некоемом «чистилище», или как там называется пространство вне времени и жизни? Я словно висел в этом «нечто» без опоры. Даже думать и то было трудно, почти невозможно пошевелить извилинами, не говоря уж о конечностях. А главное, продолжалось подобное удовольствие слишком уж долго на мой взгляд.
Но всему рано или поздно приходит конец, вот и моему времяпровождению тоже. Сначала вернулась память. Нехотя, по чуть-чуть, я стал восстанавливать собственную жизнь с нуля, постепенно приходя к выводу, что сам виноват в столь плачевном положении. Потом стали возвращаться рефлексы. Резкая боль в многострадальном боку заставила впасть в ступор от удивления. Откуда телесные хвори в мире без материи? А вот, оказывается, я не совсем еще нематериален!
Еще чуть позже я стал чувствовать собственные ноги и даже сумел начать двигаться. Хотя, движением мое шевеление назвать все-таки сложно, поскольку, не видя ориентиров, достаточно сложно определить смещение относительно начальной точки. Но все же, я, наконец, нашел цель и предпочел за неимением лучшего следовать хотя бы ей.
После очередного бесконечного промежутка времени (или мне так просто показалось?) моя активность принесла первые результаты, и на горизонте, то есть прямо по пути следования, замаячил еле заметный объект. Теперь я прибавил ходу уже вполне осмысленно, а главное, стал заметен эффект — расстояние неумолимо сокращалось. И лишь упершись в стену, уходящую куда-то ввысь, я задумался, а зачем собственно так спешил?
Словно в ответ на незаданный вопрос прямо передо мной стала проступать призрачная калитка. Она мерцала, очертания то расплывались, то становились четкими до рези в глазах, но не пропадала. Решив, что, скорее всего, данный мираж вполне стабилен, я глубоко вздохнул и шагнул в гостеприимно приоткрытую дверь, чтобы оказать в… кабинете. Пожалуй,
Лишь одна стена была отдана под полки, шкафы и прочие атрибуты деловой направленности. Вторую полностью от пола до потолка занимало окно. Или, если быть точнее, то окном, как таковым, оно не являлось, скорее мастерски выполненной иллюзией. Присутствовали все переплеты, стекло, панорама прекрасного эльфийского города (я в таком не был, поэтому не скажу какого) и, даже, шторы. Чуть приоткрытая одна из шторок очень натурально создавала сквознячок вкупе с незакрытой мною дверью. Затворив дверь, я убедился, что воздушные шторы перестали танцевать на ветру и осмотрел стену за спиной, оставив напоследок самую интересную.
По бокам от двери висели пейзажы, чем-то напоминавшие вид за окном. Только один был выполнен на заре, когда солнце лишь самым краешком коснулось шпиля собора на большой абсолютно круглой площади. А второй, скорее всего на закате, поскольку тоже солнце позолотило дорожку посреди полноводной реки, разделяющей город на две равные части. Мимолетный взгляд за окно, подтвердил предположение, что там полдень. Солнце стояло в зените, а улицы полны спешащего по делам народа. Больше на стене ничего не было, если не считать трех светильников одинаковой формы, расположенных по бокам и над дверью.
Четвертая же стена представлял собой целую галерею рамок, рамочек и табличек. Большие и маленькие они были развешаны и прямо и под углом и даже вверхногами. Я не сразу сообразил, что все это — тематическая подборка на тему расы дроу. Здесь были представлены главы всех основных родов дроу. Отдельным углом стояли представители вампирьей общины, правда, только те, кто имеет реальный вес в обществе. В другом углу, я заметил несколько картин о прошедшей войне и конкретно последней битве в Зале Смерти, именно он и привлек мое пристальное внимание. Но прежде, чем подойти, я осмотрел все остальное, лишь убедившись, вся информация касается именно моей родины.
Кроме собственно картин с видами битвы, выполненных невероятно четко и имеющих какие-то непонятные символы на манер подписи, я заметил несколько страниц из летописи, повествующих о полном разгроме и самоотверженности воинов дроу, «положивших свои жизни во славу свободы народа от угнетателей». Несколько табличек с донесениями, которые я даже смутно припоминал, по ключевым высказываниям. И еще несколько, на мой взгляд, с последними мыслями, поскольку почти все они начинались со слова «прости». Их я перечитал наиболее внимательно, запнувшись на одной.
«Ты можешь забрать мою жизнь, можешь предать мою память, но тебе все равно не уничтожить то, что простояло века, пока осталось, кому продолжать борьбу…»
Не знаю, кому могли принадлежать такие слова, но душу они мою зацепили, надолго приковав взгляд. Собственно, ровно до тех пор, когда дверь отворилась, и в нее вошел эльф. Я резко повернулся, чтобы натолкнуться на ничуть не удивленный высокомерный взгляд.
— А, ты уже здесь? Долго же ты добирался…
— Я так понимаю, что имею честь общаться с Богом? Быть может, ты еще сообщишь, каким именно? — Язвительно отозвался я, страха не было и в помине.