Ермак. Регент

Валериев Игорь

Бомбовый отсек нового дирижабля был разделен на десять бомболюков по четыре бомбы в специальных контейнерах, в которых они подвешивались на земле и закреплялись в бомбовом отсеке. Бомболюки по очереди открывались по команде штурмана-наводчика из рубки управления. Команды передавались по телефону. А люки и держатели бомб в контейнерах открывали-закрывали четыре минных кондуктора под командованием мичмана.

Звания и должности в военно-воздушном флоте по настоянию Сандро и указа покойного Николая II соответствовали званиям и должностям на военно-морском флоте. Только форма была не

черного цвета, а темно-синего. Такого же цвета были полоски на тельниках нижних чинов.

Если продолжать сравнивать «Орел» и «Орлан», то на последнем количество двигателей Тринклера-Костовича увеличилось до шести, увеличился и запас топлива до двух с половиной тысяч миль от двух тысяч на первом дирижабле.

Несколько улучшился комфорт экипажа, так три гондолы, которые были у «Орла», на новом дирижабле объединили в одну. За счет появившихся дополнительных площадей установили двухместные каюты для отдыха, где можно было посменно поспать, так как помещения были хорошо звукоизолированы.

Горячее питание обеспечивалось из термосов в отведенном для этого специальном месте для приёма пищи, как и на «Орле». Имелось три гальюна и одна душевая кабина на три лейки. Связь с бомбовым и моторным отсеками из рубки осуществлялась по телефону и через машинный телеграф.

— Старший помощник, объявите тревогу по кораблю, — скомандовал великий князь и контр-адмирал Военно-воздушных сил Российской империи.

Поняв, что с адмиралом Макаровым он не уживется в морском ведомстве, Сандро упросил Михаила отдать ему формирующийся военно-воздушный флот со всей его хозяйственно-экономической структурой, которой уже было немало в Ярославской губернии.

Кроме двух дирижаблей на балансе ВВС уже стояло десять самолетов У-2, то есть учебных, которые генерал Аленин-Зейский почему-то называл «кукурузниками». В создании этих самолетов он принял непосредственное участие, и именно он, ещё два года назад предложил Жуковскому эту схему самолета, чем покорил Сантос-Дюмона и Максима — фанатов самолетов.

Тринклер и Костович создали самолетный двигатель, Николай Егорович с учениками собрали первый учебный У-1. Сантос-Дюмон добился, дойдя до Николая II, что он будет первым испытателем и совершил первый полёт.

А дальше понеслось по нарастающей, особенно когда к этой группе фанатов присоединился Великий князь Александр Михайлович. Меньше, чем за два года в Российской империи появились зачатки будущего военно-воздушного флота. Дирижабли уже испытали в бою, а для У-2 механики разрабатывали держатели для шести 3-дюймовых бомб, а Максим с Мадсеном получили задание разработать спаренный синхронизированный пулемет для стрельбы через винт самолета, и пулемет второго пилота-стрелка для ведения огня в задней полусфере. То есть готовили такую воздушную, одноразовую, шестиорудийную батарею трехдюймовок, которая превращалась потом в летающую тачанку.

Сандро усмехнулся мыслям-воспоминаниям, пробежался глазами по приборам, не отвлекаясь на звук сирены, который разнёсся по гондоле дирижабля, а потом задержал взгляд на кормовом фонаре «Орла», который шёл впереди в полутора милях от них. Первым дирижаблем командовал теперь уже капитан 1 ранга Аверьянов, повышенный

в должности и звании за боевые действия над Хоккайдо.

Отличный штурман, он вывел оба дирижабля на Портсмут, как по линейке и сейчас должен был сбросить на верфи и корабли пятьдесят двадцативедерных зажигательных бомб и всё это, практически, в полной темноте. Особой точности от этой бомбардировки не ожидалось, поэтому планировалось захватить, как можно большую площадь поражения огнём, взрывая бобы на высоте пятидесяти-ста метров. А вот затем наступала очередь второго дирижабля с 12-дюймовыми бомбами-снарядами.

Сначала хотели провести атаку днем, но Ермак очень быстро показал, как из трехдюймвки, особо не заморачиваясь, сделать орудие, стреляющее в зенит. А такое орудие и на две мили вверх шрапнель закинет.

— Ваше превосходительство, боевой курс, два румба влево, — произнёс штурман «Орлана».

— Есть, два румба влево, — повернув штурвал, ответил великий князь.

Ну, не мог Сандро никому доверить управление дирижаблем в такой ответственный момент.

— Самый малый ход, — вновь скомандовал штурман.

— Есть самый малый, — ответил князь, переведя рычаг машинного телеграфа на отметку «самый малый ход».

— Проверить рули высоты на отметке ноль, — вновь следует команда штурмана.

— Рули высоты на отметке ноль, — ответил Сандро.

И в этот момент впереди внизу начали вспыхивать огненные солнца, которые потом уносились к земле, точнее, к воде горящим дождём.

Аверьянов вёл дирижабль по заранее намеченному маршруту. Из Аналитического центра Сандро были переданы фотографии бухты и верфей Портсмута со стоящими на рейде английскими кораблями пятидневной давности, которые добыли его курсанты-«французы», те, которых готовили два года для работы во Франции. Они посетили город, сняли квартиры с видом на необходимые объекты и наделали фото. А «Орел» теперь также имел возможность сбрасывать зажигательные бомбы небольшими партиями.

— Штурману-наводчику занять ложемент, — эту команду уже отдал старший помощник.

— Есть, занять ложемент, — капитан 2 ранга в комбинезоне интересного кроя, без головного убора, ложится в специальное ложе впереди рубки управления и утыкается лицом в окуляр оптического прицела со специальными горизонтальными и вертикальными шкалами.

— Вижу цель, предположительно эскадренный броненосец типа «Ройял Соверен». Вправо три румба, — глухо произнёс он, наблюдая силуэт корабля в огненном зареве.

— Есть, вправо три румба, — как обычный рулевой ответил великий князь и командующий ВВС, который, как и другие члены экипажа в рубке управления видели, как разрастается внизу море огня, где островками выделяются линии и обводы броненосцев.

— Так держать.

— Есть, так держать.

В рубке наступила тишина. Десять секунд, пятнадцать.

— До сброса двадцать секунд. Начать отчет для бомбового отсека, — скомандовал штурман-наводчик.

— Есть начать отчет для бомбового отсека, — произнес старпом и, не сводя взгляда с циферблата больших часов с большой секундной стрелкой, смонтированных на его боевом посту, взяв трубку телефона и услышав ответ, произнёс: