Ермак. Регент
Шрифт:
— Согласен. Дальний Восток и Маньчжурию надо развивать. И с Кореей дружеские отношения поддерживать. Только это теперь вопрос будущего, которое неизвестно будет ли у нас, — князь с каким-то раздражением плеснул в рюмку вина, чётко при этом рассчитав дозу. — Так не хочется большой войны. Как думаешь, Тимофей Васильевич, кайзеру можно верить?
— Вильгельму можно верить только до того момента пока союз с нами ему выгоден, да и то не факт. Какие основные цели ставит перед собой сейчас кайзер в международной политике? — я посмотрел на регента.
— Ему надо решить в свою пользу Марокканский
— А ещё он считает, что все спорные колониальные вопросы решаются в Европе, — на этот раз уже я перебил регента. — Вспомните, к чему привела франко-прусская война. В её результате образовалась единая Германия, а полученная от Франции контрибуция стала экономическим фундаментом новой империи. Почему бы не повторить подобное через тридцать с небольшим лет?
— В смысле повторить? — удивленно спросил Михаил.
— Разведвозможности в Берлине у меня небольшие, тем не менее, недавно поступила информация, что в Генеральном штабе под руководством его начальника — генерала фон Шлиффена разработан план быстрой войны с Францией. План отводит тридцать девять дней на то, чтобы захватить Париж, и сорок два дня для окончательного принуждения Франции к безоговорочной капитуляции. По расчётам фон Шлиффена, этого времени должно хватить, чтобы не дать Англии перебросить достаточно большой контингент войск на помощь французам. В данный план Германии также входит захват таких нейтральных стран, как Люксембург, Бельгия и Нидерланды.
Широко открытые глаза великого князя показали, насколько он удивлен этой новостью.
— А теперь представьте себе, Михаил Александрович, что Вильгельму с нашей помощью удалось осуществить этот план, за исключением скажем Люксембурга, Бельгии и Нидерландов. Здесь будет против всё мировое сообщество. Но даже такой результат, как полная оккупация Франции, получение доступа до её ресурсов, приведёт к значительно возросшему могущество Второго рейха, — я говорил убежденно, так как перед моими глазами стояли кадры из кинохроники по захвату Франции и того же Люксембурга, с Бельгией и Нидерландами в 1940 году. На всё про всё немцам потребовалось те же сорок два дня.
Я посмотрел на регента, но тот, закрыв глаза, молчал. Чтобы добавить информации для размышления, произнёс:
— А теперь подумайте, что будет делать Вильгельм после захвата Франции, какую страну он захочет оккупировать следующей? Англию или Россию?
— Я бы для начала всё-таки занялся Данией и Норвегией, чтобы обезопасить проход в Балтику, — тихо произнёс великий князь, так и не открыв глаз, после чего замолчал.
Я, воспользовавшись паузой, допил ликер и вновь наполнил рюмку, вспоминая, есть ли в буфете водка и стаканы. Ну, хотя бы коньяк. А знаете почему?! Потому что в голове всплыли слова Вильгельма II, произнесённые им после ознакомления с планом Шлиффена в моем прошлом пространственно-временном континууме: «Обед у нас будет в Париже, а ужин в Санкт-Петербурге».
Тогда граф фон Шлиффен разработал план ведения войны против Франции и России, согласно которого за сорок два дня, пока идет мобилизация в Российской империи, наносилось поражение Франции, а затем немецкие войска перебрасывались
И, честно говоря, что теперь делать в такой ситуации я не знал. Если поможем Вильгельму захватить Францию, то получим у себя под боком государство монстра, который легко сможет потом захватить всю Европу. Полезет ли Германия на Англию? Всё может быть. Вильгельм просто мечтает о превосходстве своего океанского флота в любой точки земного шара. Но вот то, что, в конце концов, кайзер обратит своё внимание на Российскую империю, у меня никаких сомнений не вызывает. Аппетит приходит во время еды.
Гогландское соглашение, предложенное Вильгельмом Николаю, было в первую очередь выгодно Германии, так как оно прикрывало ей спину от удара русских войск. Ещё Бисмарк в самом начале своей карьеры говорил, что война на два фронта, подразумевая Францию и Россию, будет самоубийством для Германии. И как только мог в течение своей жизни придерживался этого принципа в международной политике. И, тем не менее, Германия в моём прошлом-будущем дважды наступала на эти грабли. И дважды Россия в этих мировых бойнях несла самые большие людские и экономические потери.
Здесь и сейчас история идет по другому пути. Германия у нас союзник. И Вильгельм чётко выполняет все договорённости, достигнутые при заключении Гогландского соглашения. Так что может, я просто накручиваю себя, и регента накрутил. Мы же пока не знаем, что хочет нам предложить кайзер.
21 декабря 1904 года встретили Вильгельма II на Варшавском вокзале в Гатчине, как того требовал протокол со знаменами, почетным караулом и оркестром, благо почти двое суток у нас на подготовку было. Про усиленную охрану тоже не забыли, ответный ход англичан, которые, отпраздновав Новый год, как раз в этот день хоронили своего короля, «подло убитого русскими» был вполне возможен. Поэтому шпалеры войск по обе стороны улицы Люцевской от вокзала до въезда на территорию дворца также организовали, предварительно очистив проезд и тротуары от снега. Зима в этом году была снежной.
Точнее, Ширинкин всё организовал. После, слава Богу, неудавшегося покушения на Александра IV его рвение по охране царствующих особ теперь даже императрица не могла остановить. Тем более, чего там ехать от вокзала до дворца — мизер. Так что сил Собственного Его Императорского Величества Сводного пехотного полка, Собственного конвоя Его императорского величества и бронеавтомобилей для встречи кайзера вполне хватало.
Вильгельм прибыл не один, с ним приехал канцлер граф фон Бюлов, начальник Генерального штаба генерал-адъютант граф фон Шлиффен, статс-секретарь военно-морского ведомства адмирал фон Тирпиц и свита кайзера, состоящая в основном из людей в военных мундирах с погонами от подполковника и выше. В таком вот составе «кузен» Вилли приехал поздравить русскую вдовствующую императрицу с рождением сына.