Ермак
Шрифт:
К вечеру, когда татарские конники достигли юрты мурзы Бабасана, они заметили плывущее одинокое судно. Это был ертаульный струг Ермака. Тотчас же завязалась перестрелка. Татары, войдя на лошадях в воду, пытались поразить казаков стрелами, а те, отвечая им редкими ружейными выстрелами, повернули обратно, чтобы соединиться со своей флотилией. Маметкул приказал отрезать путь казакам, одиночная стрельба которых не представляла большой опасности. Быть бы Ермаковым разведчикам в плену, если бы подоспевшая дружина не отбила их у наседавших татар.
Ермак на этот раз не уклонился от боя. По ханским знаменам, развевавшимся на берегу, он понял, что перед ним если не сам хан, то его начальный воевода. Развернувшись
«И в то время бысть брань жестока с татарскими вои и падение от обеих стран многое множество», — лаконично сообщает летописец [79] .
Татары, не выдержав дружного натиска казаков, отступили, но наступившая ночь вынудила Ермака оставить преследование. Атаман приказал соорудить на берегу временное укрепление из жердей и земли. Русские воины имели в этом большой опыт, и лагерь скоро был готов.
Наутро Маметкул возобновил боевые действия. Татарские всадники приблизились к самому лагерю, пытаясь нанести урон «копейным поражением и острыми стрелами». Дружный залп отбросил кучумлян, но те пришли в себя и снова бросились на казаков.
79
Сибирские летописи, стр. 20.
Следует заметить, что в нашей литературе нередко преувеличиваются значение огнестрельного оружия и его преимущества перед луками. Из пищали конца XVI века можно было сделать один выстрел за 2–3 минуты [80] . Это значит, что до сближения с противником, идущим в атаку на конях, казак мог сделать не более одного выстрела. За то же время воин, вооруженный луком, посылал добрый десяток смертоносных стрел. Кроме того, фитильные ружья были не всегда надежны в эксплуатации: в ненастную погоду они почти не действовали. Татары скоро свыклись с «огненным боем» и смело нападали на дружину.
80
Н. Лапин. Военное искусство в сибирских походах Ермака. — «Военно-исторический журнал», 1966, № 1, стр. 41.
Пять дней держал Маметкул казачий лагерь в осаде. По словам летописца, кровь лилась рекой, а путь к лагерю был настолько усеян вражескими трупами, что это мешало самим же татарам пробиваться вперед на лошадях. Ранним утром, на шестой день осады, казаки не услышали обычных боевых кликов татар. Понеся большие потери и страшась еще больших, Маметкул прекратил безрезультатные атаки и покинул поле боя. Дружина получила возможность продолжать путь.
Бой при Бабасанах, не давший решительной победы ни той, ни другой стороне, укрепил, однако, уверенность Ермака в победоносном исходе похода, а у Маметкула оставил надежду на возможность полного уничтожения малочисленного казачьего войска. Оба военачальника извлекли уроки из первой боевой встречи.
Ермак убедился, что главной ударной силой Кучумова ополчения являлась конница. Для ее тактики были характерны налеты на противника массой, поражение его метательным оружием и широкий
Татары, лихие наездники, отлично дрались на конях, действуя копьем и саблей, но весьма неохотно вступали в рукопашный бой. Бросаясь в схватку толпой, без боевых порядков, они бестолково метались, мешая друг другу, и, встретив отпор, легко поддавались панике [81] .
81
Н. Лапин. Указ. соч., стр. 42.
Узнав по-настоящему противника, Ермак в дальнейшем стремился навязать ему бой на узких прибрежных участках, где не могла развернуться лавина татарской конницы. Татары принуждены были спешиваться и после получения огневого удара вступать в рукопашную схватку. Струги обеспечивали дружине хорошую маневренность и надежный тыл. Казаки всегда могли отступить на суда и оторваться от неприятеля. Ермак придавал большое значение временным полевым укреплениям. Мы видели, какую роль сыграли они в битве при Бабасанах, не дав возможности конникам Маметкула вплотную приблизиться к казакам и защитив их от вражеских копий.
Правильно оценил роль полевых укреплений и Маметкул. Как увидим дальше, он приказал своим воинам построить засеки на берегу Иртыша, на подступах к главному городу ханства.
После сражения у Бабасанских юрт Ермак сталкивался только с отрядами местных татарских мурз, чьи владения лежали на Тоболе. Летописи не упоминают больше о Маметкуле вплоть до знаменитого боя у Чувашского мыса. По-видимому, он поскакал в Искер, чтобы организовать его оборону и встретить казаков на берегах Иртыша.
Близ устья Туры, правого притока Тобола, тянулся крутой и высокий яр, обрывом спускавшийся к реке. Это место, названное позднее Долгим яром, было весьма удобно для нападения на казачьи струги. Ермак ждал здесь засады, поэтому не решился сразу плыть дальше, а остановился на небольшом островке, чтобы дружина могла отдохнуть и со свежими силами на предельно высокой скорости проскочить опасное место. Но опасения оказались напрасными. Прижимаясь к левому берегу, струги беспрепятственно миновали Долгий яр. Лишь несколько стрел, пущенных татарским дозором, тонко прозвенели в воздухе и упали в воду за несколько сажен от казаков.
В 16 верстах от устья Тобола находился улус Карачи (визиря) — «думного кучумова боярина», по выражению Русской летописи. Летописи не донесли до нас его собственного имени. Продовольственные запасы дружины подходили к концу. Поэтому Ермак решил занять Карачин городок [82] и поживиться его добром. Хотя городок и был укреплен, но большого сопротивления казакам не оказал. Карача еще раньше сбежал в Искер и увел с собой большую часть улусных людей. Казакам досталась большая добыча: золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, много меда и скота. Главный сановник хана, по всем признакам, оставил свой улус с большой поспешностью. Это было в сентябре 1582 года.
82
В настоящее время на Тоболе в 20 километрах от Тобольска расположена русская деревня Карачино.