Эромант. Система Соблазнения
Шрифт:
Ученая взяла пузырек, задрала подол платья и села мне на живот. Вынула зубами пробку, разжала пальцами челюсти и капнула жижу на язык.
Рот тут же наполнился жгучей горечью, словно мне брызнули в пасть перцовкой. А затем в паху разлилось томительное тепло, и уже мой перец раздулся так, что едва не лопнул. Хотя ни намека на возбуждение я не испытывал — лишь апатию, отчаяние и тоску.
Женщина почувствовала давление
— Я дала тебе ослабленный яд австралийского странствующего паука. Это вещество вызывает приапизм. То есть, очень сильную эрекцию, которая продлится около часа и не ослабнет даже после эякуляции. Впрочем, она вообще не ослабнет, пока твое сердце бьется. А это значит, что ни боль, ни иной дискомфорт ничуть не помешают моим планам. А они заметно расширились с того момента, как ты врезал мне по голове бутылкой. Айлейн — научи этого сибирского дикаря правильному обращению с дамами.
Эльфийка взяла со стола нож для вскрытия конвертов — небольшой, но с длинным листовидным лезвием — и вогнала в бедро на всю длину. И не успел я стиснуть зубы, как клинок провернули в ране на полный оборот. Я заорал так, что засаднило в глотке, а жгучую горечь перебил солоноватый привкус крови.
Ушастая тварь хотела крутануть еще раз, но наставница остановила ее взмахом ладони:
— Стой. Его schwanz дрожит, как отбойный молоток — сердце может не выдержать. Подлечи — и действуй аккуратнее. Торопиться некуда, у нас вся ночь впереди.
Рану окутал золотой туман, а стук в груди немного унялся. Воспользовавшись паузой, Ирма, как и положено заправской злодейке, посвятила меня в свои планы:
— Думаю, твой дар — слишком ценен, чтобы передать его лишь моим детям. Ты сумел переманить на свою сторону Омаду, а в ее верности не сомневался никто из нас. Более того, Генри доверяла ей, как родной дочери. А тут, гляди — порешила троих наших и подохла за едва знакомого русака. Да и я тоже явно попала под твои чары, когда решила совокупиться в интимной обстановке в своем самом дорогом белье. Будто ты — не вонючий русский варвар, а истинный арийский джентльмен, которого может возжелать такая леди, как я.
Я усмехнулся и хотел пошутить про одного австрийского художника, но ушастая врезала мне рукояткой ножика по зубам, и ухмылка исчезла под свежей кровью.
— Вот я и решила, что твоя сила достанется еще и Айлейн. Затем мы соберем твой samen и заморозим, чтобы впоследствии одарять наследством наших самых преданных последовательниц, усилив твою магию природными женскими чарами. Этим миром владеют мужчины, а значит, мы будем оставлять только дочерей, ведь девушки достигнут несоизмеримо больших результатов. Они станут подчинять президентов, королей и директоров корпораций. И всего через пару поколений вся Земля склонится к нашим ногам. К моим — и моей дражайшей ученицы, — Ирма с материнской любовью взглянула на эльфийку. — Мы установим тотальный матриархат и наконец-то вернем в мир справедливость. Все ключевые должности займут женщины, а мужичье будет им прислуживать и выполнять все прихоти. Самые красивые и статные сгодятся для плотских утех, ухода за потомством и работой по дому. Все остальные — пойдут на шахты, заводы и тяжелое производство. А женщины вообще перестанут трудиться. Только радоваться новой жизни, предаваться удовольствиям и править вами. Вот какой мир мы построим с твоей силой!
Я зажмурился и протяжно выдохнул. Это
И больше всего душу терзало то, что попытки отыграть добренького паладина обрекли на гибель не только меня и моих близких, но и всю планету, поставив на грань бабьего апокалипсиса.
И нет, я не считаю матриархат чем-то плохим. Более того, вижу в нем единственную перспективу для постиндустриального высокоразвитого общества.
Как минимум потому, что женщины менее агрессивные и не привыкли решать все вопросы силой. Вряд ли королевы развязали бы Первую мировую войну. Но беда в том, что миру грозит матриархат со всеми признаками мизандрического фашизма. А это определенно не то будущее, которое я бы кому-либо пожелал.
— Что-то наш дружок совсем приуныл, — Ирма похлопала меня по щеке. — Айлейн, взбодри его немного. А то создается впечатление, словно собралась трахать труп.
Ножик вновь вонзился в бедро, но не так глубоко и уже без поворота. Я зашипел и скрипнул зубами, а поехавшая садистка склонилась над ухом и прошептала:
— Ты ведь знал, что у мертвецов тоже бывает эрекция? Это — одно из проявлений посмертных судорог. Сама в это не верила — думала, профессора просто шутят над новичками. Но однажды на практике в морге увидела лично. И знаешь что? — она облизнулась и томно выдохнула: — Я не смогла устоять.
Сука… Куда я попал…
— Следи, чтобы он постанывал в процессе, — немка привстала и схватила меня за причиндал. Поводила вдоль губ и поморщилась. — Подай смазку. Мне хочется порвать этого schindluder на куски, а ярость — плохая замена возбуждению.
Эльфийка подошла к чемоданчику, и в этот миг раздался громкий стук в дверь:
— Фрау Винтер! — встревоженно крикнул охранник.
— Чего тебе?! — огрызнулась та.
— Полковник Картер возвращается с отрядом!
— Отлично! — глаза садистки засияли. — Передай ей, что я буду готова для доклада через час.
— Есть!
Ну, вот и все. Я зажмурился до рези и прокусил губу, чтобы сдержать позорные слезы. Внутри все перевернулось, холод растекся по телу, а в мозг впились тысячи каленых игл.
Последняя надежда пошла прахом. Лиайн или не справилась, или вообще решила не ввязываться, испугавшись шайки вооруженных головорезов.
Теперь уже никто не придет на помощь, а я останусь гнить в страшных муках во мраке подземелья. Наверняка этим гадинам придет на ум еще множество пыток и экспериментов, от этих самых пыток мало отличимых.
Будут кормить через трубку, по ночам держать в стальном ящике, а днем проращивать под кожей семена, испытывать яды и препараты, или вытворять еще более жуткие вещи. Ведь прогресс не стоит на месте, и за отведенные мне годы придумают еще немало бесчеловечных истязаний.
Система… может, ты поможешь? В последний раз… Я не прошу о рояле в кустах, что внезапно вызволит в критический момент, но хотя бы убей быстро, не обрекай на весь этот ад.
Система молчала…
Что немудрено, ведь я подвел ее и вместо спасения мира толкнул его к хаосу.
— Sonne, наш дружок опять приуныл. Займись.
Айлейн схватила меня за большой палец и сунула острие под ноготь. Боль даже описывать не буду. И пока я выл и корежился, как змея во фритюре, мучительница зачерпнула белой мази и щедро смазала себя и меня. Собралась уже сесть, но тут в дверь снова застучали — еще громче, чем раньше.