Эротические рассказы Рунета
Шрифт:
– Вообще-то, у меня есть одно маленькое хобби,- сказала Элизабет.- Я коллекционирую оружие, преимущественно – огнестрельное.
– Ты действительно хорошо в этом разбираешься? Напарница удовлетворенно хмыкнула.
– Еще бы,- сказала она,- я думаю, даже среди наших полицейских экспертов не много найдется людей, которые по звуку могут отличить выстрел из «Беретты» от выстрела из «Парабеллума» того же калибра!
А ты можешь?
Еще бы!
Джон, аккуратно загасив сигарету, выкинул окурок в мусорный ящик.
– Ты знаешь,- сказал он,- судить о сущности вещей по простому взгляду на них не так
– Например?
– Например,- определять некоторые антропометрические особенности женщины, в частности – глубину ее скважины…
Это каждый дурак может!
Я имею в виду – даже не раздевая ее…
А как?
– Достаточно посмотреть на ее руки. Если ладонь широкая, а пальцы – массивные и короткие, значит, мышеловка будет тоже широкая, хотя и неглубокая. Узкая ладонь с небольшими пальцами свидетельствует о том, что щель узка и мала…
В это время в полицейской машине запищала рация.
– Трахтенберг и Насименто, у вас все в порядке?- послышался голос Саманты Фокс.
– Благодарю, все о'кэй!- ответила Элизабет и, повернувшись к Джону, спросила:
– А если чисто профессиональные особенности накладывают свой отпечаток на руки женщины – например, у музыкантов, секретарь-машинисток, женщин, которые служат в полиции – им приходится часто держать в руках оружие…
– Изменений практически не бывает,- заверил Джон,- во всяком случае, строение рук женщин-музыкантон, секретарь-машинисток, а также полицейских – всех, что встречались в моей практике, говорит о полном соответствии с их чисто женской антропометрией.
Трахтенберг критически осмотрела свои руки.
– А что бы ты сказал обо мне? Джон внимательно изучил ее ладони и, глянув на Элизабет, произнес:
Очень изящная рука. Длинные пальцы, узкая ладошка… Мне кажется, что глубокое и очень неширокое… Именно такое, как я люблю.
– А ты действительно прав!- воскликнула Элизабет.- Видимо, ты большой специалист в этом деле! Как и ты – и огнестрельном оружии,- улыбнулся
Насименто. Трахтенберг придвинулась поближе.
– Очень странно,- сказала она,- что два человека, имеющих такие схожие увлечения и столь страстные в своих хобби до сих пор не подружились…
– Это что, приглашение в гости?- поинтересовался Джон.
– Считай, что да.
– Отлично! Думаю, что в конце недели мы сможем пронести вечер где-нибудь в загородном ресторане, а потом съездим к тебе домой – ты покажешь мне свою коллекцию оружия…
– Думаю, что ты тоже не откажешь мне в удовольствии и продемонстрируешь еще раз, на что способен твой крупнокалиберный кольт, - улыбнулась Элизабет.
Одев свой лучший костюм, Джон Насименто завел свой «крайслер» и неспешно поехал на один из окраинных районов города. Этот вечер он намеревался провести с Элизабет Трахтенберг.
Подъехав к ярко освещенному подъезду дома, где жила его напарница по патрулированию, заглушив двигатель, Джон вбежал на крылечко дома и нажал на кнопку звонка.
Кто там?- послышалось из-за двери.
Полиция!- официальным голосом ответил Джон
– он был в превосходном расположении духа и поэтому склонен пошутить.
–
Двери открылись, и на пороге появилась Элизабет. На ней был только ночной халат, сшитый из какого-то полупрозрачного материала. Под халатом соблазняюще просвечивались такие же полупрозрачные лифчик и трусики.
«А ничего баба,- с удовольствием подумал Джон,- и как это я раньше этого не заметил?»
Насименто прошел за хозяйкой дома в гостиную.
– Чай, кофе?- спросила она,- а, может быть, виски? Насименто отрицательно покачал головой.
– Ты не хочешь выпить?- удивилась Элизабет,- но почему? Ты же не на службе!
– Как сказать,- уклончиво ответил Джон. Трахтенберг вынула из бара большую бутылку с разноцветной этикеткой и два небольших фужера.
– Тогда выпьем вина,- сказала она,- это отличный «Токай» восьмидесятого года,- Элизабет наполнила фужер и предложила один Джону.- Выпей, приятель! Ты действительно не на службе. Посиди, расслабься…
Тот принял вино.
– Ну, если это и служба,- улыбнулся Джон,- то очень и очень приятная. Ну что,- он поднял фужер,- давай выпьем за наши успехи!…
Трахтенберг включила телевизор – там показывали рекламу нового, недавно открытого секс-шопа.
– Вы только посмотрите на это,- говорил с телеэкрана пожилой джентльмен, держа в руках манекен голой девицы, чрезвычайно похожий на настоящую,- это – последнее достижение наших модельеров и конструкторов в области секс-промышленности. Надувная кукла «Ева» с регулируемой величиной влагалища. Это гораздо лучше настоящей женщины. Во-первых, она портативна: в ненадутом состоянии запросто вмещается в кармане пиджака. Во-вторых, она верна: никогда не изменит вам с другими мужчинами и женщинами. В-третьих, она очень смирная: не будет устраивать вам скандалы по поводу и без повода, не будет требовать у вас денег на тряпки и всегда будет терпеливо дожидаться вас там, куда вы ее положите. В-четвертых, она совершенно не ревнива: никогда не закатит вам истерику, если вам вздумается изменить ей как с другими надувными куклами, так и с женщинами. В-пятых, она никогда не надоест вам своей бестолковой болтовней. Вшестых, она не обидчива: не станет дуться на вас даже в том
случае, если у вас вдруг не встанет… И, наконец, глинное: «Ева» доступна в обращении – пользоваться ой может любой ребенок, достаточно надуть ее вот тут,- джентльмен перевернул куклу задом и показал на небольшой клапан,- и «Ева», прекрасная, как первая женщина, будет удовлетворять вас бесконечно долго! При этом она никогда не залетит, так что вам не придется тратиться на аборты! Не забыли? Надувная женщина «Ева»! Приобрести ее вы сможете, если посетите наш новый секс-шоп «Эльдорадо». Наш адрес: Страйфорд Лайн 33, Нью-Йорк. Не забыли?
Элизабет уменьшила громкость.
– Кстати,- сказал Насименто,- ты обещала продемонстрировать мне свою коллекцию оружия…
– Потом, Джонни,- она вновь разлила вино по фужерам,- выпьем еще по одной? Джон поднял фужер.
– Теперь я хочу выпить просто за нас с тобой,- он посмотрел на как бы невзначай оголившееся колено Элизабет,- за нас, мой дорогой напарник!
Когда бутылка была выпита, Джон предложил:
– Ну, может быть, теперь ты покажешь мне свою
коллекцию? Я просто сгораю от нетерпения! Трахтенберг кивнула.