Эротические страницы из жизни Фролова
Шрифт:
– Может и не придется. Судя по всему, там просто шурупы повылетали.
– Хорошо. Попробуй.
Он последовал за ней, выдержав значительную паузу, чтобы она успела взять из своего тайного загашника ключ и перепрятать куда-нибудь то, чего ему не положено видеть.
– Можно, да?
– предупредительно спросил он, не доходя до раскрытой двери, но, не дождавшись ответа, подошел к порогу.
– Можно, - запоздало ответила она.
Она сидела на краешке нерасстеленной постели, теребя в руках ключик, а дверца секретера оставалась закрытой.
–
Он не нашелся, как продолжить, считая, что и так понятно выразился.
Она ответила, хотя и не сразу:
– Да чего уж там… Открывай, смотри…
Будто согласилась себя чем-то опорочить.
– Я инструменты возьму, - сказал он, как бы не обращая внимания на протянутый ему ключ. И, предоставляя ей добавочное время, долго возился в ящике для инструментов, лет десять назад приспособленном им в прихожей возле обувного шкафа.
– Какой ты, в самом деле… - сказала она, вставая с постели, когда он, наконец, вернулся. Вздохнула.
– Точно мой Сергей…
Она не пояснила, что имеет в виду, и вышла в ванную. Ключ торчал в замке, но дверца не была открыта.
На обоих полках лежали аккуратно сложенные свертки, кипы бумаг, какие-то коробочки и… игрушки из сексшопа, имитаторы мужского полового органа. Несколько штук, все разной формы и размеров.
Надо же. Он ожидал чего угодно, только не этого…
С замком он справился быстро. Пришлось, правда, его раскрутить, разболтанные шурупы закручивались в дверцу изнутри него. Проверил пару раз на состоятельность, затем закрыл и оставил ключ в замке.
Через пару минут она вернулась. В руках она держала две рюмки и два миниатюрных бутерброда.
– Все-таки выпьем немного, - вздохнула она.
Сама открыла бутылку и налила поровну, чуть не до краев. Он потянулся взять одну из рюмок, но она спешно опередила его.
– С руки.
И подала ему ее из руки в руку. Видимо, для нее это что-то особенное обозначало.
– Давай. За Сергея, любимого моего. За тебя. За Иринку. За Светланку. За Сережку. За всех нас.
Выпили до дна. Она будто от непривычки слегка скривилась.
– Я еще закурю, хорошо?
– спросился он.
– Конечно.
Он собрался было по направлению к кухне, но она остановила его за руку.
– Не будь один, Витя. Хватит с тебя. Кури здесь. Окно открыто.
И он передумал курить. Не любил, когда дым в комнате.
– Ну ладно. Пойдем. И мне что-то захотелось.
От этой рюмки Виктору стало необычно приятно и спокойно. Может быть потому, что с ее руки, - подумал он.
Они стояли минут пятнадцать на балконе, не включая на кухне свет, не роняя ни слова. Выкурили по две сигареты. Потом она, наконец, нарушила молчание:
– Решилась все-таки Иринка… Не суди ее строго.
– Я ее вообще не сужу.
– У вас все будет хорошо. Еще лучше, чем было.
– Я знаю.
– Да.
Она будто гору со своих плеч свалила, Виктор это почувствовал.
Они вернулись в комнату и она сказала:
–
– Как ни странно, да.
– Спасибо тебе.
– Мне? За что? Это Вы за мною присматривали, - улыбнулся он.
– За любовь твою к Иринке.
– Ложитесь. Поздно уже.
– А ты все равно не уходи. Сиди здесь. Можешь компьютер включить, там у меня новая библиотека, недавно ребята с фирмы установили.
Она сняла покрывало, отошла в сторонку, за спину Виктору. Переоделась.
Легла в легком халате.
– Я не стесняюсь. Но и тебя не хочу смущать, - как бы извинилась она за халат, за то, что в такую жару вынуждена лечь не раздетой, а ему поневоле приходится быть в этом виноватым.
– Да я не смущаюсь.
Все так просто с ней. С нею всегда все просто и естественно. Она могла бы лечь при нем и раздетой, даже без лифчика. Так уже дважды бывало. Стыдиться-то на самом деле ей было нечего, у нее все в теле было в порядке, и вовсе не на свои пятьдесят два. Но, скорее всего не поэтому. Просто слишком долго они жили рядом, отвыкли таиться.
– Включай. Мне свет не мешает.
– Не хочется.
– Тогда садись рядом, не маячь. Еще о чем-нибудь поговорим. Мне тоже что-то спать не хочется.
Он подсел на край кровати, и она слегка отодвинулась, освобождая ему больше места.
– У вас с Иринкой почти идентичные позы, когда вы лежите. И вообще, вы очень похожи. Помните, года два назад вы вдвоем приходили ко мне на работу? Варламов тогда сказал: к тебе там две фемины пришли, близнецы, что ли?
Они засмеялись. Заметно было, как она довольна, что разговор снова завязался, что ей удается отвлечь его от неприятных мыслей.
– Да уж. Похожи конечно. Только что старее я на целых восемнадцать лет.
– Старше, - поправил он.
– Ну старше.
– Дай Бог, чтоб Иринка была такою через восемнадцать.
– А ты гоняй ее побольше.
– А можно я посмотрю на Вас? Интересно, какой Иринка станет.
– Да, смотри.
Верхние пуговицы халата расстегивались легко, нижняя почему-то застряла в петле и она помогла ему ее расстегнуть. Он раскрыл полы, обнажив наполовину голое тело. Лифчика на ней не было, только тонкие шелковые штанишки с кружевами и с простроченным по центру швом, точно как в Иринкиных шортах. Штанишки невысокие, туго подтянутые, глубоко врезавшиеся в половую щель.
– Красиво. У Иринки такие шорты. Джинсовые. А там не давит?
– Нет, - она усмехнулась, понимая, что он имеет в виду, но ничуть не смутилась, - это даже приятно. Такое, знаешь, ощущение подобранности. Или подтянутости. Не знаю, как лучше сказать.
– У Ирки точно так в шортах.
– Я видела.
Она была чуть полнее Ирины, груди покрупнее, чуть больше и мягче живот. Но кожа была гладкая, как у совсем молодой женщины. Она очень тщательно ухаживала за собой.
– А груди у вас у всех одинаковые. У Иринки такие же заостренные, и у Светланки так же конусами торчат.