Erratum (Ошибка)
Шрифт:
– Коллега, не увиливайте, - произнес приземистый мужчина с аккуратной бородкой.
– Мы с вами говорим о чисто эмпирических величинах...
Лили снова потеряла нить их беседы. Поток произносимых ими слов казался ей сложным и бессмысленным одновременно.
– Что вы думаете по этому поводу?
– спросил у нее высокий.
– Ничего, вы говорите какую-то бессмыслицу, - прямо ответила она, и на какое-то время оба умолкли, затем тот, что пониже, начал снова:
– Не кажется ли вам, что само понятие смысла не имеет четко определенного значения с точки зрения...
Лили не могла больше
– Что это за место?
– спросила она полупрозрачную фигуру женщины в темно-фиолетовом плаще, стоящую возле обваленной стены дома.
– Первый слой, - прошелестела женщина, словно ветер прошелся по углам здания.
– Неверие.
И стоило ей только произнести это слово, как Лили осознала: вот что здесь случилось - все было лишено смысла, веры, цели.
– Почему же я не пишу какую-нибудь ерунду или не слушаю пластинку по кругу?
– Ты мне скажи, - произнесла фигура.
– Я верю, - сказала Лили, и мир картонными декорациями осыпался прямо у нее на глазах.
– Лили, Лили! Ты слышишь меня?
– кто-то тряс ее и хлестал по щекам, а она ощущала себя ныряльщиком, ушедшим глубоко на дно, и требовалось столько времени и сил, чтобы всплыть на поверхность и ответить.
– Лили!
– Слышу, - с трудом выговорили ее непослушные губы.
– Дурочка, ты хоть понимаешь, что ты натворила! Кто тебя учил соваться головой сразу в пекло! Я же говорила, что с коконом так нельзя! Что даже я не представляю, как его разрушить, и едва ли вообще кто-то представляет! Ты слушала меня вообще?
– Грерия, - Лили узнала лицо, маячившее перед ее глазами.
– Что ты натворила?
– уже чуть спокойнее спросила та.
– Просто потрогала.
– Просто потрогала, - Грерия закатила глаза, дивясь такому беспримерному идиотизму.
– Тебе повезло, что ты осталась жива.
– Я видела такие странные вещи, - пробормотала Лили, пытаясь приподняться и снова опускаясь на землю, не в силах выполнить задуманное.
– Свет окутал меня, он...
– Он мог сжечь тебя, - мрачно заметила Грерия.
– Это обычно и происходит, я успела выдернуть тебя в последнюю секунду.
– Тебе удалось дотянуться до него?
– спросила ведьма, помогая ей подняться.
– Нет, - Лили покачала головой. Она на удивление быстро приходила в себя, и в ее памяти остались нетронутыми все воспоминания, и ощущение целостности от пребывания в свете.
– Мне хочется вернуться, - пробормотала она, тоскуя по этому ощущению.
– Вот еще, - заметила Грерия, глядя на нее, как на безумную.
– Ты ведь хочешь его освободить, а не себя угробить.
Лили посмотрела на ведьму молча, и какое-то время искренне не могла понять, о ком идет речь. Вдруг тот осколок совершенства, что ей удалось познать - это и было то, что предлагали светлые, а она добровольно от него отказалась? Лили глядела куда-то сквозь Грерию, и ведьма снова не на шутку встревожилась.
– Что ж ты за горе-то такое, - вздохнула она.
– Нам надо уходить. Мы обязательно придумаем что-то и вернемся, но сейчас нам лучше уйти, пока здесь больше никто не объявился.
Глава 50
Ему показалось, или он все же ощутил ее прикосновение? Очевидно, он сходил с ума в заточении, чего и добивались светлые. Ник вновь и вновь всматривался в ткань света, ограничивавшую его пространство. Будь он в своей демонической форме, его грубая огненная шкура позволила бы ему выдержать и не такой натиск сияния, они бы утонули в облаке его тьмы, задохнулись вместе со своей жалкой поделкой. Но они знали, подгадали, подкараулили. Ник усмехнулся - черт их дери, это же его родные методы. И Грерия, бедная обезумевшая от горя влюбленная. Он выберется отсюда, и они все поплатятся. Но как?
Кокон вновь мягко окутал его ноги, но Ник оттолкнул податливую ткань, выплюнув: " я не желаю спать", словно свет мог его услышать. Он снова думал о Лили, о том, через что она прошла, путешествуя по адским слоям. Почему херувим назвал ее ошибкой? Отчего все они так боялись ее, что готовы были заполучить за любую цену и сделать вид, что ничего подобного не случалось. Она смотрела на него иногда так, что ему казалось, что в этой девушке скрыто куда большее, чем он смог рассмотреть, но иногда ему казалось, что все это только любовь. Всего лишь еще одно из десятков его увлечений, только кажущееся ярким и незабываемым, пока не иссякнет и не станет таким же хламом, как и все прочие, оставленные в прошлом. Но сегодня, совсем недавно, ему казалось, что Лили движется сквозь свет к нему, и рождалось такое ощущение, что лишь она одна из обитателей ада способна также жить в свете, как и во тьме, ибо была чем-то не принадлежащим ни одному, ни другому, чем-то, выпирающим из их узких определений. Ник содрогнулся, снова задев рукой живое волокно - оно зашипело, а он готов был с новой яростью обрушиться на стены, только это ничего бы ему не дало.
– Лили, - беззвучно прошептали его губы, рисуя в воображении ее лицо, фигуру, руки. Если бы она была с ним, возможно, ему бы и в коконе было не так уж плохо.
– Как вы могли упустить его? Это недопустимо.
– Он произнес последнее слово по слогам, словно так мог донести смысл произошедшей катастрофы.
Нитра смотрела на него холодно, едва ли не свысока. Она даже не собиралась изображать из себя подчиненную, склоняющуюся перед своим повелителем. Ведьма была слишком сильна и за ней стояла сила всего ее клана, чтобы размениваться на какую-то игру.
– Мы сами разберемся, что нам делать с Небиросом и его братом.
– Братом?
– Рамуэль остановился на середине комнаты, резко прервав движение.
– Да. И это наша забота.
– Глаза ведьмы безразлично глядели на него. Возможно, в этот момент она мысленно разрабатывала план уничтожения самого Рамуэля, когда с переворотом будет покончено, а возможно, просто вкладывала во взгляд все мыслимое презрение, какое только могла собрать.
Рамуэль невольно поежился.
– И как вы собираетесь позаботиться о них?
– уже намного более спокойным тоном поинтересовался он.