Эртан. Дилогия

Середа Светлана Викторовна

— Не сейчас. Верните Фернанду кольцо — и я отвечу на любой ваш вопрос. Клянусь.

— Это шантаж?

— Нет. Просто есть вещи, которые я не могу доверить невесте принца.

Дохнуло холодом. Я почти наяву увидела стену льда, которая теперь отделяла меня от Дана — и от всего, что мне дорого. Вряд ли Фернанд настолько жесток, чтобы запрещать мне видеться с друзьями. Даже в тюрьме позволены свидания. Но долго ли протянет такая дружба?

Я до боли стиснула зубы, отгоняя эти мысли. У меня еще будет время оплакать свою судьбу. Ночью. В темноте и одиночестве. Сбросив туфли, я подтянула колени к

животу и уткнулась в них подбородком. Хотелось спрятать лицо, но это слишком явно выдало бы мое отчаянье.

Дан снова отвернулся к окну, чужой и далекий. Какую тайну он скрывает? Надо все-таки пересилить себя и попытаться прощупать его эмпатически… Я привычно содрогнулась, вспомнив фейерверк эмоций, обрушившийся на меня той ночью в лесу. Бррр. Ну так что ж, теперь до старости, что ли, бояться? Кстати, сейчас вполне подходящий момент: и время есть, и объект в поле зрения. Прямой контакт был бы лучше, но вряд ли Дан правильно расценит попытку прикоснуться к нему.

Я закрыла глаза, сосредоточилась. Перед внутренним взором послушно всплыл Луч Воздуха. Ну конечно, мозг настолько привык, что мои способности используются исключительно для работы с артефактами, что уже и забыл, как это — настраиваться на людей.

Я напряглась, пытаясь заменить привычную картинку образом Дана, но добилась только того, что изображение слегка размылось и цвет «потек», начал переливаться разными оттенками спектра. Дрогнули невидимые струны — это откликнулись на мой невольный призыв Луч Воздуха и Луч Воды. Видимо, из-за того, что Лучей было два, ощущение получилось нечетким, тоже как будто размытым, но я и так знала, где они лежат: в тайнике у лорда Дагерати. После того, как меня похитили прямо из собственной спальни, глава Канцелярии настоял, чтобы артефакты хранились в более безопасном месте.

Ну ладно, это, конечно, здорово, что я могу без труда настроиться на знакомые Лучи, но сейчас передо мной стоит совсем другая задача. Я окинула Дана изучающим взором из-под ресниц и снова прикрыла глаза, пытаясь воспроизвести увиденный образ.

Отросшая челка белесым кончиком щекочет бровь. Взгляд колючий, неласковый. Резко очерченные скулы. Губы сжаты не то сердито, не то задумчиво. Рубленая линия подбородка переходит в шею с выступающими прожилками вен. Треугольник незагорелой кожи между ключицами и солнечным сплетением — на фоне темно-синей рубашки он выглядит таким бледным, что хочется согреть его дыханием.

Поза кажется расслабленной: одна нога опирается на подоконник, другая свободно свисает вниз. Но руки напряженно сомкнуты на колене. У Дана широкие запястья и длинные тонкие пальцы: руки не воина — музыканта. Они выбиваются из общего, немного резковатого, облика, и это завораживает. Легко представить, как эти пальцы касаются шеи, ныряют под волосы, опускаются вниз — медленно, вдумчиво, чутко вслушиваясь в каждый позвонок…

— Юлия, с вами все в порядке?

Голос Дана прервал увлекательное нисхождение где-то в районе седьмого позвонка. Я вынырнула в реальность и открыла глаза, со смущением осознавая, о чем только что думала. Мда. Эмпатический контакт не удался: судя по обеспокоенной физиономии Дана, вряд ли я уловила его чувства. Кажется, я отвлеклась. И увлеклась.

Я встряхнула головой, привычно отгоняя наваждение. Ничего страшного.

Бывает.

…вот только наваждение не пожелало отгоняться. Оно стояло в шаге от меня, тревожно вглядываясь в мое пылающее лицо. Я покосилась на руки Дана и поняла, что совсем не против, если они и в самом деле повторят маршрут из моей неожиданной фантазии. Прямо сейчас.

Надо срочно подумать о чем-нибудь отвлеченно-безопасном. Ну где черти носят магистра? (

Пусть они его там носят подольше.

) Тьфу, пропасть. О чем мы вообще говорили? На чем остановились? (

На седьмом позвонке. Дальше будет самое интересное!

) Взгляд беспомощно скользнул по комнате, выискивая пищу для разума, но его снова, как магнитом, притянуло к стоящему рядом мужчине. Никогда не замечала, какие красивые пуговицы у него на рубашке — черные звезды на темно-синем. (

А если расстегнуть верхнюю, то можно поцеловать ямочку над солнечным сплетением. Ему понравится!

)

В этот момент мне стало по-настоящему страшно. Я, конечно, девушка импульсивная, могу в сердцах и добрым словом приложить. А то и кулаком, если уж совсем припекло. Но терять контроль над собой на почве сексуальных фантазий — до такого у меня еще не доходило. Что за новая напасть?

«А я говорил…», — противным голосом затянул Умник.

«Умолкни!» — свирепо рыкнула я. Не до скабрезных шуточек сейчас. Эту песню, с навязшим в зубах припевом про длительное воздержание, мы уже слыхали не раз. Но, честное слово, все не настолько серьезно, чтобы меня начали возбуждать пуговицы на мужской рубашке. Тем более, что каких-то пять минут назад даже мыслей таких не возникало.

— Юлия, очнитесь! Что с вами? Помощь нужна? — Дан взял меня за плечи и легонько встряхнул, пытаясь привести в чувство.

Разумеется, это дало обратный эффект: от его прикосновения у меня перехватило дыхание, и сердце заколотилось так сильно, что я явственно ощутила дрожь под ребрами.

— Лучшее, что вы можете сделать, это не трогать меня, — сквозь зубы вытолкнула я, сбрасывая его руки.

Я не хотела быть грубой. Просто в пылу борьбы за контроль над нервной системой не подумала, что мои слова можно истолковать не только в буквальном смысле.

Дан отшатнулся, словно от удара, но тут же овладел собой.

— Правильно, — глухо сказал он, отворачиваясь. — У вас есть причины не доверять мне.

Будь я в здравом рассудке, непременно бы оценила, какое шикарное оправдание он мне подарил. Да, я вправе не доверять ему. Я могу отдалиться, изобразить равнодушие — и тем избавиться от лишних расспросов насчет странной помолвки. Выглядит несколько нелогично — после всего, что он для меня сделал, — но можно было бы списать на предсвадебный мандраж. Будь я в здравом рассудке… Но в сослагательном наклонении все выглядит намного проще, чем в реальности. Разве я могу так поступить с человеком, который рисковал ради меня жизнью?