Эртан. Дилогия

Середа Светлана Викторовна

— Вы не понимаете!.. Дан, я не это имела в виду.

Я подлетела к нему и дернула за руку, вынуждая развернуться и посмотреть мне в глаза. И это оказалось худшим, что я могла сделать. Его холодность наверняка отрезвила бы меня. Но прежде, чем маска безразличия привычно упала на лицо, я успела заметить отблеск боли и растерянности. Он не понимал, что происходит. Я тоже. Но он владел собой, а я — уже нет.

Искренность в мужчинах всегда подкупает меня, сейчас она просто снесла остатки разума.

Давай, шепнул демон. Это просто поцелуй. Покажи, что ты ему доверяешь. Ты ведь ему доверяешь, правда?

Нет!

Колючая льдинка растаяла на языке.

Да.

Свет померк за сомкнутыми веками, звуки растворились в шуме крови. Реальность осталась в ощущениях, тягучих и сладких, как вишневый ликер.

Дан нервно отдернул голову — затылок уперся в мою ладонь. Но его тоже подкупает искренность. А моя искренность била через край — хватало на двоих.

Мгновение холода — и губы ожили, отвечая на поцелуй. Он обхватил меня за талию, прижимая к себе, — просто инстинкт, ничего более. Руки скользнули вверх по спине, и я рефлекторно выгнулась, пытаясь врасти в его тело. Желание было таким острым, что становилось больно. Но я уже не задавалась вопросом, откуда оно взялось. Какая разница?

Внезапно Дан отстранился — так резко, что я едва не потеряла равновесие. С силой уперся ладонями в мои плечи, как будто не доверял нам обоим.

— Юлия. Что. Вы. Делаете.

На каждое слово — по десять ударов сердца. Я жадно хватала ртом воздух, как утопающий, вытянутый из воды, и ладони Дана удерживали меня на плаву. Но мне хотелось тонуть — хотелось отчаянно, безнадежно, до дрожи в позвоночнике. Я провела пальцами по его обнаженной груди — Дан перехватил мою руку и отвел в сторону, мягко, но непреклонно.

К нему уже вернулось самообладание, и лицо сделалось бесстрастным, но даже он не умел лгать телом. Я видела, как ходят ключицы под тонкой тканью, как бешено пульсирует сонная артерия. Зрачки, распахнутые почти во всю радужку, неохотно сужались.

Что. Я. Делаю.

Очень своевременный вопрос.

Я с нажимом провела руками по лицу.

— Мне тоже хотелось бы это знать.

Дан криво усмехнулся. Подошел к столу, налил воды в стакан и протянул мне.

— Выпейте. А лучше вылейте себе на голову. И успокойтесь. Это сработала ваша эмпатия. Пытались прослушать меня, верно? А поймали кого-то другого.

Черт. И я даже знаю, кого. Я почувствовала, что неудержимо краснею (хотя куда уж дальше-то?) Убедившись, что настройка на Дана не получилась, я с легким сердцем исключила возможность эмпатии. А могла бы и догадаться: я ведь уже не раз ловила Вероникины переживания. Да и наш с ней последний разговор был весьма недвусмысленным.

Я сделала несколько жадных глотков из стакана. Легче не стало. Я закрыла глаза.

«Умник! Ты гад, негодяй и предатель!»

«А мне понравилось, — невинно откликнулся он. — Это пошло бы тебе на пользу.»

«Мог бы предупредить!»

«Ты ведь велела умолкнуть.»

Вот чтоб он всегда был таким послушным! Ладно, поспорим после, сейчас нужно как-то привести в чувство сбрендивший от гормональной бури организм.

«Что мне делать? Меня все еще колбасит.»

«Поставь защиту», — Умник сказал это таким тоном, словно я была профи в постановке защит. А я даже не знала, что это такое.

«Я не умею!»

«Умеешь. Это интуитивно понятно. Просто раньше тебе не требовалось.»

Нормально, да? Только моя интуиция способна в критический момент сказать: «Это интуитивно понятно. Сама справишься.»

А впрочем… действительно понятно. Чем можно защититься от воздействия извне? Очевидный вариант — стеной. А если добавить фантазии? Стена ведь не обязана быть из камня или дерева. Я мысленно окружила себя кольцом огня. Заставила его разгореться чуть выше — до колен. Еще выше. И еще — пока языки пламени не сомкнулись над головой. Иллюзия была такой реальной, что я ощутила жар, не опаляющий, а уютный, как от домашнего очага. Это

мой

огонь. Он не причинит мне вреда.

Когда я открыла глаза, Дан смотрел на меня… странно.

— Что? — агрессивно поинтересовалась я. — Ждете извинений? Их не будет.

Он усмехнулся.

— Ним сказала бы, что это я должен просить прощения. Но я тоже не стану. Откажитесь от свадьбы — тогда поговорим.

— Ага, уже бегу.

Умом я понимала, что должна быть ему благодарна: он не воспользовался моим временным помешательством. Но меня почему-то бесило его спокойствие. Физическое состояние постепенно приходило в норму, но нерастраченные эмоции требовали выхода. Причем полярность не имела значения: в любви мне отказали, но маленькое кровожадное убийство тоже вполне устраивало.

Я залпом допила остатки воды, поставила стакан и решительно направилась к выходу.

— Вы куда?

— Навещу наших юных влюбленных, — желчно буркнула я. — Не хотите составить компанию? Объясните младшему товарищу, что от некоторых подарков лучше сразу отказываться. У вас это получается на редкость убедительно.

Я не успела коснуться ручки — дверь открылась сама.

— Не торопитесь, Юлия.

Магистр шагнул в кабинет, и мне пришлось отступить, пропуская его.

— Думаю, скоро ее высочество прибежит сюда, чтобы выяснить у меня, что происходит.

— А что происходит?

— Вы имеете в виду, кроме того, что отношения Вероники с господином белль Канто перешли на новый уровень? — лицо верховного мага было непроницаемо, и я никак не могла понять, говорит он серьезно или скрывает иронию. — Я почувствовал сильное возмущение магического поля. У меня есть догадка, но я бы хотел сначала поговорить с Вероникой, чтобы убедиться.