Еще один баловень судьбы
Шрифт:
— Вы, мисс Кортни, приехали сюда в собственной карете?
— Нет, — скорбно ответила дева.
— Тогда позвольте мне побеспокоиться о доставке Вас домой?
— А что будет с Верноном?
— Этот грубиян полежит, придет в себя и, надеюсь, забудет о знакомстве с Вами.
— Для чего Вы вмешались, сэр? — горько спросила мисс Кортни, спускаясь рядом с Антоном по лестнице.
— Он не достоин Вас, мисс, — твердо заявил Антон. — И вряд ли будет достоин любой другой леди.
— Он сын барона Вернона и уверял,
— Быть женой подлеца — несчастная доля. Вы же так прекрасны, что женихи для Вас тотчас сыщутся.
— А Вы разве не подлец? — повернулась к нему девушка. — Спите без зазрения совести с моей матерью!
— Элизабет Кортни так решила, и мне ее было не переубедить.
Тем временем они вышли на улицу, где Антона поджидали Генри, Джордж и Винс, но он махнул им рукой (в ответ на удивленно поднятые брови) и пошел дальше, к подъехавшим к театру каретам.
— Вы помните карету Вернона? — спросил он у мисс Кортни.
— Да, вон та, с баронскими вензелями. Кучера зовут Бердок.
— Подойду к нему: вдруг он согласится отвезти Вас домой?
— Без сына барона? Это невозможно.
— Все же я попробую, а Вы подождите здесь. Кэбы, увы, в Лондоне пока не появились, а наемные кареты весьма редки, — сказал не вполне понятно французский дипломат (справлялась доченька у матери об утреннем госте, справлялась).
Подойдя к указанной карете, Антон изобразил голосом пьяного и сказал:
— Эй, кочмэн, довези меня до дому, плачу шиллинг!
— Пошел прочь, пьянь, — лениво сказал кучер.
— Тогда за два шиллинга, слышь?
— Отвали, я сказал, а то кнутом перетяну! — сказал грозно кучер и свесился немного вниз, чтобы осмотреть наглого мистера. И тотчас свалился на подставленное плечо Антона, получив в лоб нунчаками. Антон же засунул кучера внутрь кареты за сиденье, связал его для верности шнурком (в кармане редингота чего только не имелось!), вылез наружу и поманил даму к себе. Подсаживая ее в карету, он сказал извиняющимся тоном:
— Простите меня за Вашего невольного спутника. Но не оставлять же его здесь, без своего экипажа…
После чего влез на козлы, взял вожжи и кнут и щелкнул им по спинам застоявшихся коней. Те вздрогнули и повлекли карету по направленью к Стренду.
Добравшись без приключений на Честер-стрит, Антон помог мисс Кортни выйти из кареты, подвел ее к крыльцу дома и спросил:
— Ну что кучер, очнулся?
— Да, — сказала девушка и передернулась от отвращения. — Он так стал ругаться!
— Но видеть он Вас не мог? Вы с ним не говорили?
— Нет, нет.
— Ну и хорошо, — заключил Антон. — Спокойной ночи, мисс Кортни.
После этого он вновь влез на козлы, доехал по переплетенью улиц до Темзы, достал нож и перерезал шнурок на руках у кучера. Тот лежал в темноте во время этой операции тихо-тихо, и даже когда Антон отходил от кареты,
Глава сорок седьмая. Досада миссис Кортни
В следующую среду Антон появился в обеденный час в доме миссис Кортни, держа в руках горшочек с цветущей пурпурной орхидеей.
— Какая прелесть, — восхитилась Элизабет. — Это же орхидея! Я видела их только в оранжерее герцога Девоншира! Но ведь они очень дорого стоят! Где Вы ее взяли, Антуан?
— Случайно повезло, — улыбнулся Антон. — Потолкался в тавернах Ист-Энда и авансировал одного похмельного морячка, чей корабль только что пришел из Вест-Индии.
— Так он что, продал Вам этот цветок за гинею?
— За 50 гиней, май дарлинг.
— Боже мой! Выбросить такие деньги! Впрочем, мне будет теперь чем похвастать перед знакомыми дамами. Вы душка, Антуан!
И виконтесса Кортни изволила подставить губки излишне галантному французу, вероятно, думая про себя: "Лучше бы ты мне подарил эти гинеи!"
Во время обеда Элизабет сочла нужным поблагодарить мсье Фонтанэ за помощь, оказанную ее Фрэнсис — но при этом так скривила губы, что не нужно было умения читать мысли для осознания подтекста: "На кой черт ты влез туда, куда было не надо!". Тем не менее, после обеда они оказались в постели, где дама стала отдаваться с натуральным ожесточением и, наконец, свалилась с мощного мужского тела, сказав:
— Ты натуральный сон оф бич (сукин сын), Фонтанэ, и я сегодня хотела заездить тебя до изнеможения — но изнемогла сама. Скажи, в чем секрет твоей мужской силы?
— Люблю я это дело, — изрек Антон, хитро улыбаясь и вспоминая известный анекдот из своего времени. И вдруг спросил:
— Имя Френсис дано неспроста? Она, что, дочь де Флери?
— Не тяни свои грабли к моей дочери! — взъярилась миссис Кортни. — Что за поганцы вы, французы! Мало вам интрижки с дамой, дай еще огулять ее дочь! И та тоже хороша: принялась выпытывать у меня сведенья о "том мсье, из театра". Прокляну обоих!
— Но как Вы не побоялись дать такое имя при муже? — гнул свое Антон.
— Он утонул во время моей беременности, вот я и решилась, — нехотя ответила Элизабет.
— И не побоялись будущих сплетен?
Тут Элизабет посмотрела на любовника снисходительно и сказала:
— Вы еще молоды, Антуан, и не знаете, что сплетни необходимы светской даме. Ко мне приглашения погостить посыпались градом, а претенденты в любовники дрались и на дуэлях и на кулаках! Даже принц Уэльский стал поглядывать в мою сторону и однажды пригласил на контрданс! Впрочем, в ту пору его интересовали, в основном, актрисы. Зато теперь он без ума от леди Джерси, которая как раз мне ровесница и даже пять лет как бабушка. И что он в ней нашел? Надо будет ее Вам показать, чтобы Вы нас сравнили…