Ещё один день
Шрифт:
Шаги людоедов становились всё громче. Они приближались без страха. Зная, что я такой же, как и все остальные. Безвольное мясо для их будущего праздничного стола. Мысли метались по голове.
Память о моих похождениях вызывала головную боль, не давая сосредоточиться на происходящем. Тело задеревенело.
Вопросы дикарей сыпались один за другим, а по моей клетке прилетали удары — попытки расшевелить меня. Укол копьём в левую руку прошёл мимо сознания. По сравнению с тем, что творилось в моей черепной коробке — это был пустяк.
Не дождавшись от меня никакой реакции, каннибал
Они спорят друг с другом. Никак не могу понять, о чём они говорят, а самое главное, непонятно, где здоровенный садист-тюремщик?
Первый зэк, с копьём в руке, начинает ходить между клеток. Он выкрикивает какие-то слова. Его голос становится всё дальше, а он сам пропадает за пределами моего бокового зрения.
Второй в это же время залезает на клетку сверху. Он практически ложится на неё и смотрит мне прямо в глаза. Широкий зрачок практически на весь глаз, белки прорезают кровавые лопнувшие сосуды. Он вертится наверху, словно мартышка, разглядывая меня со всех сторон. В следующую секунду ублюдок плюёт мне в лицо и попадает на нос, рядом с правым глазом. Слюни, медленно стекающие вниз, должны вызвать отвращение, но это совершенно не трогает меня. Пустым взором я продолжаю буравить потолок, в правой руке зажата горсть песка, она помогает мне успокоиться.
Не дождавшись от меня никаких действий, матерясь и ворча себе под нос, людоед копошится в своих побрякушках. Вытащив на свет подобие гаечного ключа, он начинает совершать какие-то действия наверху.
Встав рядом с моей тюрьмой, мой тюремщик прячет посреди мусора, размещенного у него на груди, "ключ". Обойдя меня с разных сторон, он наконец решается заползти ко мне внутрь.
Идиот садится на корточки, прямо надо мной. Хруст ломаемого кадыка звучит словно музыка. Поменявшись с ним местами, сажусь ему на грудь, удерживая лицо за подбородок. Испуганные глаза смотрят прямо на меня, пока я второй рукой продолжаю бить его в лицо. Удар за ударом, превращая и без того мерзкую рожу в гротескную скульптуру. Крик второго охранника заставляет меня повернуться к нему. Он бежит ко мне с копьем наперевес. Горсть песка, зажатая в руке, влетает ему в лицо задолго до того, как он настиг меня. Сердце стучит как сумасшедшее, разгоняя кровь по затёкшему телу. Ноги и спина простреливают болью, а пальцы на правой руке неприятно хрустят каждый раз, когда пытаюсь сжать их в кулак.
Подбежав к каннибалу, хватаю двумя руками его оружие. Он с трудом видит меня, но продолжает бороться. Вскоре мы оказываемся на полу. Копьё валяется рядом, когда мы голыми руками наносим нелепые удары и толчки друг другу. Перестав реагировать на его руки, хватаю соперника за лицо, вдавливая свои большие пальцы ему в глазные яблоки. Его хриплый крик разносится по гроту. Грязные руки пытаются дотянуться до моей головы, хватая подбородок и оставляя царапины на шее и щеках. Запрокинув голову вверх, я тяжело дышу, стараясь успокоиться. Тело подо мной дёргается в конвульсиях. Навалившись всем весом, я вдавливаю свои пальцы до упора. Издав последний стон, он наконец затихает.
Подняв трясущиеся ладони, с шоком рассматриваю такие незнакомые кисти. В темноте кровь становится практически чёрной. Мои руки трясутся от адреналина и страха. Оглянувшись по сторонам, вижу испуганные глаза остальных пленников. Они смотрят на меня в тишине, боясь издать хоть какой-то звук. Лишь немногие из них внимательно рассматривают моё лицо, ожидая следующих действий.
Вернувшись к первому трупу, вытряхиваю с него всё что можно. Костяные ножи, подобие дубинки и "ключ" от клеток. Прикрыв клетку, я успел запереть её во время. Мёртвое тело тюремщика начало шевелиться, издавая характерные для "ходячего" звуки.
Подойдя к самому, на мой взгляд, адекватному соседу, с трудом разобравшись, открываю клетку. Бросив ключ ему в руки, поднимаю копьё и ухожу в сторону входа.
— Открой остальных.
Встав в тени, я бросил факел на землю. Копьё в моих руках хотелось разломать и выбросить, как и остальное оружие, снятое с людоедов. Засохшие следы крови, зазубрины и сколы. Не удивлюсь, если найду там следы зубов на костях.
Моя предосторожность окупила себя полностью. Громила зашёл в пещеру и сразу двинулся к факелу на земле. Подняв огонь повыше, он издал рык ярости, пугая уже освободившихся пленников. Мужчины и подростки замерли, словно кролики перед удавом. Боясь пошевелиться и спровоцировать гнев нашего мучителя на себя.
Тело каннибала задёргалось. Развернувшись ко мне лицом, он выплюнул немного крови изо рта.
Подойдя к нему сзади, я не раздумывая ударил его копьём в спину. Незачем рисковать, после стольких дней голодовки моё тело не выдержит ещё и драки с этим бугаём. Обломок оружия в руках полетел ему в лицо. Отмахнувшись факелом, здоровяка повело. Он начал шататься, пытаясь удержать равновесие. Дубина в моей руке ждала удачного момента: когда он достаточно ослабнет.
Падение его на колени, прямо ко мне под ноги, вызвало приятное чувство лёгкости. Осознание, что не придётся драться с ним или прыгать вокруг него, словно пёс вокруг медведя, радовало.
Хруст разламывающейся кости заставил вздрогнуть не только меня, но и парнишку, что стоял прямо позади амбала. Видимо именно он толкнул его ко мне. Нанеся ещё несколько ударов, я встал перед выстроившимися людьми в пещере. Многие из них с пугающей радостью на лице рассматривали труп садиста на земле. Уверен, не добей я его дубиной, они бы разорвали его на куски.
Молчание между нами затягивалось. Никто не знал, что делать. Вперёд выступил мужчина, которому я дал ключ от камер.
— Что дальше?
Первые пару секунд я даже не понял, что вопрос адресован мне. Смотря ему в глаза, я перевёл взгляд на остальных. Каждый из них смотрел на меня с надеждой, что я помогу им выбраться отсюда живыми. С трудом удалось удержать голос и не дать паническим ноткам прорезаться.
— Нужно уходить. У нас нет оружия, чтобы драться с такой толпой.
На мой ответ из толпы посыпались вопросы. Хорошо хоть, что все помнили о необходимости соблюдать тишину. Тот паренёк, что помог мне добить громилу, вышел вперёд и встал рядом с первым говорильщиком.