Еще один год
Шрифт:
Седрик поднялся на ноги и с помощью еще одного заклятья добил противника. После этого он повернулся и сделал несколько шагов в моем направлении. Выглядел он неважно, перепачканный землей и слизью, с порванными брюками и сочащейся из ноги кровью.
Вообще, у него сейчас наверняка в крови яд. И по действию он весьма неприятен, вызывая боль, тошноту и сильнейшую интоксикацию.
Я, честно сказать, не перестаю удивляться канонному Поттеру. Ведь ему постоянно что-то ломали, били, портили, он падал с высоты, его кусал василиск, пауки и много кто еще…
— Спасибо тебе, Гарри! — Диггори попытался изобразить улыбку. — Похоже, ты меня спас!
— Пожалуйста, Седрик. Думаю, ты прав, и я действительно тебя спас! — я улыбнулся и в тот же миг дотронулся до Кубка.
Портал засосал меня, словно ухватив изнутри тела в районе пупка, одновременно перекручивая и перемещая. Всего секунда, а может и меньше, и вот я уже стою около трибун.
Сообразив, что попал куда надо и никакие неожиданности не грозят, я убрал палочку в чехол.
Народ увидел меня и заорал. Спустя миг со стороны пуффендуйской трибуны послышался громкий, разочарованный и слитный выдох — они так надеялись на Кубок!
Ученики бешено кричали, размахивали руками, шарфами и всем прочим.
А я с улыбкой наблюдал, как ко мне бегут все мои друзья — Луна, Гермиона, Драко, Билл, Майкл, Невилл и Колин. Последний пытался одновременно и похлопать меня по плечу, и что-то успеть сфотографировать. А следом спешил весь Когтервран!
Увидев, что Кубок завоеван, Макгонагалл, Каркаров и Снейп отправились в лабиринт за Диггори и Крамом. Флер Делакур уже была здесь — бледная и расстроенная. Мадам Максим в окружение учеников Шармбатона пыталась ее подбодрить.
Буквально через минуту и Крама, и Диггори доставили к трибунам. Началась церемония награждения.
Со всех сторон на меня смотрели сотни смеющихся и ликующих лиц. И лишь на некоторых проглядывала откровенная зависть, недовольство или равнодушие. И это было очень приятно. Но еще приятней то, что живой и невредимый Седрик, молодой парень с чумовым потенциалом, живой и невредимый, стоит около меня и улыбается всему Хогу. И ему все улыбаются.
Для начала меня покачали на руках, и обнимали так, что чуть не удушили, вытащили на сцену, вручили какую-то медаль, грамоту, тысячу галлеонов и долго говорили о том, какие умные и способные все четверо участников, и какая перспективная поросль, в лице Поттера и Диггори, растет в магической Британии.
Всем в тот вечер захотелось что-то сказать. Дамблдор говорил хорошие и правильные вещи о дружбе и международном сотрудничестве. Глядя на его одухотворенное лицо, я поймал себя на мысли, что он и сам во все это верит. И ему все верят.
Мадам Максим поздравила меня от лица Шармбатона
Игорь Каркаров сказал всего несколько слов, ограничившись общими фразами. Во время своей короткой речи он особо и не скрывал своего недовольства, и в мою сторону даже не посмотрел.
Последним говорил министр Фадж. Он громогласно поздравил меня с победой и добавил, что и для меня, и для Седрика Диггори уже припасено соответствующее местечко в министерстве, и в свой срок мы его займем.
Что еще я увидел? Поклонницы, цветы, шампанское и все в том же духе. Хе-хе.
Одним из первых, кто подошел ко мне после официальной части, был отец Седрика — Амос Диггори. Он был ниже сына на голову, упитан и добродушен. Не спрашивая ни слова, он вцепился в мою руку и начал ее энергично трясти.
— Вы замечательный молодой человек, Гарри Поттер. Мы с сыном будем всегда рады видеть вас у себя в гостях.
— Э-э.., спасибо, сэр. С радостью воспользуюсь вашим гостеприимством, — похоже, Седрик кое-что рассказал отцу.
— Ну, все, теперь я точно напьюсь, ты сам в этом виноват, Гарри, — Блэк охватил меня за плечи и обратился к Амосу. — Не составите компанию?
— Почему бы и нет? — ответил старший Диггори и повернулся к супруге. — Не бойся, дорогая, завтра я снова буду нормальным человеком!
— Не возражаете, если и я присоединюсь к пирушке? — откуда не возьмись появился улыбающийся и невероятно колоритный Ксенофилиус Лавгуд. Он весело подмигнул и беспечно помахал тростью. — Повод у нас имеется, не так ли?
— Прекрасно! — Сириус широко улыбнулся. — Мы будем рады вам, Ксенофилиус. Ну что, погнали? А то ведь сами себя задерживаем.
Что тут еще сказать? Что бывает после праздника? А после счастливо закончившегося праздника? Правильно — гулянка.
Вот она-то и началась тем вечером.
Весь Хогвартс превратился в один гудящий и даже пьющий муравейник. И если поначалу были те, кто выглядел недовольным и расстроенным, то атмосфера праздника, веселья и радости, помноженная на осознание от окончания учебного года, захлестнула всех с головой.
Мы поочередно побывали в гостиной Когтеврана и Пуффендуя, заглянули в карету Шармбатона и почти прорвались на «Летучий голландец» Дурмстранга. Почти, потому что Каркаров все же смог остановить всю эту огромную толпу.
В какой-то момент я понял, что переживаю один из счастливейших моментов всей жизни.
Мы сидим на природе. Ярко горит костер, трещат угли, а языки пламени, словно живые, извиваются в непрерывном и затейливом танце. На коленях у меня пристроилась Луна, вокруг кто-то играет на скрипке и гитаре, а воздух гудит от фейерверков.
По комнатам все разошлись далеко за полночь. А утром отправились домой.
Мы возвращались в Лондон, и обратная дорога получилась какой-то невеселой. Гермиона снова захандрила, уселась в угол дивана, закрылась книжкой по трансфигурации и практически всю дорогу читала. Или делала вид, что читала.