Еще один шпион
Шрифт:
Да, это было отличное диггерское место. «Козерог», «Козер», «Рог». Сейчас ничего этого нет.
Матвей Хабибулович уехал в 2005-м. Подписал десятилетний контракт с владельцами сетевого ресторана в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Так говорят одни. Другие говорят, что махнул на родину, в Узбекистан, и то счастье, что успел и что уехал сам, в смысле – живой. В первое не верится почему-то. Во второе – верится. Новыми владельцами «Козерога» стали братья Нохшоевы, к тому времени успевшие подмять под себя весь общепит на Новом Арбате и Новинском бульваре впридачу. От «Баррикадной» до «Смоленской» –
Вроде бы как хотели братья сделать из кафе очередную «Жемчужину Востока»: шурпа, шашлык, танец живота. Подсчитали что-то, покумекали. Передумали. Решили оставить старое название и даже как бы дух сохранить. И даже усилить. Все, что было при Хабибуловиче простого, необязательного, неряшливого даже, как кухня в коммуналке, все это было вытравлено и выскоблено до синего мяса. Зал оформили в демонических красно-черных тонах, в пронзительном неоне, на главной стене против входа повесили огромную козлиную голову (с рогами, естественно). Официанты – сплошь природные блондины в глухом черном. Новые блюда: салат «Инферно», жаркое из козлятины «Вельзевул», коктейль «Слеза Аида». Завтрак – от 800 рублей, средний счет – четыре-пять тысяч. Большинству диггеров такая гульба не по карману, из «Козера» они свалили. Все. Или почти все.
«Козер» перестал быть диггерским местом. Зато откуда-то посыпались молодые люди со странными прическами, одетые в странные темные, пурпурные и розовые одежды, увешанные железом, кружевами и сетевыми платами: готы, эмо, химозники, киберпанки, дарк-панки какие-то, черт знает кто еще...
По большей части дети. Ну, в крайнем случае, юноши и девушки. Парадокс: чашка кофе за 270 рублей не казалась им чем-то запредельным.
Историй здесь не рассказывали. Иногда читали стихи. Ужасные. В смысле – плохие. И чтецы чаще всего были в дупель пьяны.
Иногда делали складчину и приглашали местную панк– или гот-группу, обычно кого-то из знакомых.
Но это – иногда. Все основное время преображенный «Козерог» оставался тусовкой. Готской, панковской. Сатанистской даже, как записано в докладе начальника районного ОВД о профилактике правонарушений.
«Козерог», «Козер», «Рог»...
Некоторые из диггеров по привычке навещали его изредка, как родственники навещают в психушке выжившего из ума папашу.
Дмитрий Лукашин, бывший диггер по кличке Крюгер, возраст 25 лет, образование незаконченное высшее, – он тоже навещал. Раз, потом другой и третий. И четвертый. Потом ему повезло – устроился по знакомству в одну семейную юридическую контору, работа по профилю, непыльная и простая, как раз для его неоконченного высшего. Появились деньги. Стал бывать здесь чаще.
Да, ему понравилось.
Во-первых, вся эта инфернальная кухня по сравнению со стряпней Матвея Хабибуловича на поверку оказалась чуть ли не диетической. А от жареных сосисок у Крюгера изжога.
Во-вторых, когда-то он сам был таким же ребенком, смотрел снизу вверх на опытных диггеров, пускал сопли восторга. Теперь многие посетители «Козерога» точно так же смотрят на него. Настоящий диггер, зацени! Тру диггер! Экзотика!..
В-третьих, делать ему вечерами
Только настоящим диггером Крюгер никогда не был. Побродил по Неглинке в ранней юности, завел свою страничку на диггерском сайте МГУ, попал в пару переплетов. В конце концов вылетел из университета, начались другие заботы, старые связи оборвались. Остались пара шрамов на руках, передавленных когда-то чугунным люком теплотрассы, в мороз эти шрамы синеют, сухожилия ноют. Всё. Но в теперешнем «Козере» и эти фишки котировались весьма высоко.
Он свел здесь немало знакомств, устроил несколько походов по старым подземным маршрутам. Маленький человек за конторкой стал не то что тру. Он стал гуру. Отец-основатель новой московской субкультуры: какая-то часть посетителей «Козера» стала именовать себя диггер-готами. С его легкой руки.
Смешно, если задуматься. Но можно сказать иначе: весело. Крюгер просто веселился и не строил никаких планов на будущее...
До тех пор пока новообращенный диггер-гот по кличке Рыба не открыл новый залаз в районе Кропоткинского переулка, подвал-насосную под фонтаном.
Ровно в семь он явился, подсел за столик.
– Ну что? Ожило? – глаза у Рыбы горели.
– Да. Батарея нестандартная, не наша и не китайская. Но все решилось. Я у деда из старого слухового аппарата выковырял, он все равно сломан...
Крюгер сделал паузу, улыбнулся.
– Заработало.
Рыба лег на столик.
– И что?
– Увидишь. Здесь показывать не хочу. Закинемся, тогда налюбуешься.
– Так что это такое?
На самом деле Крюгеру больших усилий стоило не дергать лицом, не прядать ушами и скальпом, как делает это сейчас перевозбужденный Рыба.
– Что, что. Навигатор, – сказал он.
– В смысле? Какой навигатор? – по глазам Рыбы видно, что еще не дошло.
– Крутой. Круче не бывает, – сказал Крюгер. – А ты принес, что я просил?
– Да, – Рыба облизнулся. – В гардеробе. В зал с сумкой не пускают... Навигатор, значит. Блин. А мы думали...
Он облизнулся еще раз.
– Ладно. Слушай, что это за батарейки такие хитрые? Я десять часовых мастерских обошел, там сказали – забудь и выкинь, не бывает под такой размер.
– «Рэйовак», штатовские серебряные батареи. А ты что, с этими очками по мастерским таскался? Показывал?
– Ну...
– Дурак ты, Рыба . Никому, никогда и ни под каким предлогом. Понял?
Рыба понял.
– Тогда поехали!
Айву и Вампирыча с полным рюкзаком пива они подобрали по дороге, в Лужниках. Закидываться решили на проспекте Вернадского, есть там один недострой, практически неохраняемая территория и выход в коллектор в полный рост. Фонтан Крюгер отмел – слишком много народу шастает, могут выследить или просто заблокировать снаружи дверь.
Переоделись в машине. Даже через забор перелезать не пришлось, нашли удобную дырку. Шестиэтажное офисное здание представляло собой огромное наглядное пособие по строению кристаллической решетки вещества. Но цоколь был в порядке, коллектор подвели. По дороге Крюгер опробовал принесенную Рыбой аккумуляторную шлифмашинку с алмазным кругом. Толстую арматурину срезал за секунду.