Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн)

Грегори Филиппа

— У нее еще не прекратилось обыкновенное женское?

— О, Георг!

— Не прекратилось, — сухо ответила Анна, — но что толку? Это ее вина. Дело не в короле — у него есть бастард от Бесси Блаунт, [8] он уже учится ездить на пони.

— Есть еще масса времени…

— Ты права, еще есть время ей умереть, а ему снова жениться, — задумчиво произнесла Анна. — Она ведь не очень крепка здоровьем, правда?

— Анна! — На сей раз я искренне возмутилась. — Это подло. Георг оглянулся вокруг, убедился, в саду никого нет, кроме двух сестер Сеймур с матерью, но нарочито не обратил на них внимания. Эта семья была нашим главным соперником

в борьбе за влияние и успех, и мы предпочитали не замечать их.

8

Блаунт, Елизавета (1500–1540) — возлюбленная Генриха VIII и мать его внебрачного сына Генриха Фицроя.

— Звучит подло, но это правда, — отрезал Георг. — Кто будет королем после него, если у него нет сына?

— Принцесса Мария [9] может выйти замуж, — предположила я.

— Иностранцу править Англией? Мне этого не вынести, — возразил Георг. — Нельзя допустить еще одну войну за трон.

— Принцесса Мария может стать королевой и не выходить замуж, — наугад предложила я. — Будет править самостоятельно.

Анна недоверчиво фыркнула, в холодном воздухе стало видно облачко пара от ее дыхания.

9

Принцесса Мария (1516–1568) — дочь Генриха VIII и Екатерины Арагонской, будущая королева Мария Тюдор (с 1553 г.).

— Ну да, — насмешливо протянула Анна. — Ездить верхом по-мужски и участвовать в турнирах. Девушке не управиться с такой страной, лорды съедят ее живьем.

Мы остановились возле фонтана в центре сада. Анна с заученной грацией опустилась на край водоема, и золотые рыбки с надеждой подплыли к ней.

Она стянула вышитую перчатку и поболтала в воде длинными пальцами. Подплыли рыбки, широко разевая рты, но ничего не получили.

— Волнует ли это короля? — спросила Анна свое колеблющееся отражение.

— Конечно, — ответил Георг. — Ничего в мире нет важнее. Думаю, он собирается узаконить сына Бесси Блаунт и сделать его наследником, если у королевы не будет потомства.

— Бастард на троне?

— Не зря же его крестили Генрихом Фицроем, — парировал Георг. — Все знают, что он сын короля. Если Генрих проживет достаточно долго, чтобы сохранить для него страну, если он заставит Сеймуров и нас, Говардов, согласиться, если Уолси сохранит влияние на церковь и власти за рубежом… что сможет его остановить?

— Маленький мальчик, к тому же бастард, — задумчиво протянула Анна. — Шестилетняя девочка, стареющая королева и король в расцвете сил.

Она посмотрела на нас, медленно отведя взгляд от бледного отражения в воде, и спросила:

— Что может случиться? Что-то должно случиться! Интересно — что?

Кардинал Уолси прислал королеве письмо, приглашая нас в свое поместье в Йорке на бал-маскарад во вторник на Масленой неделе. Голос у меня дрожал от восторга, когда я по просьбе королевы читала письмо: большой маскарад, крепость под названием «Зеленая вилла», и пять дам будут танцевать с пятью кавалерами, осаждающими крепость.

— О, ваше величество. — Голос у меня прерывался от волнения.

— Что?

— Вот бы и мне позволили пойти, — продолжила я робко, — просто посмотреть на праздник.

— Думаю, что ты надеешься на большее, а? — Ее голубые глаза блеснули.

— Оказаться среди танцующих, — призналась я. — Звучит так заманчиво!

— Вполне может случиться. Сколько дам требует от меня кардинал?

— Пять, — ответила я, стараясь сохранять спокойствие, и краем глаза заметила, что Анна

села на стул и прикрыла глаза. Я точно знала, о чем она думает, ее голос звучал у меня в голове так ясно, как если бы она кричала вслух: «Выберите меня! Выберите меня! Выберите меня».

Это подействовало.

— Мисс Анна Болейн, — задумчиво произнесла королева. — Королева Мария Французская, графиня Девон, Джейн Паркер [10] и ты, Мария.

Мы с Анной переглянулись. Пятерка была подобрана странно: тетка короля, его сестра королева Мария, богатая наследница Джейн Паркер, которая станет нашей невесткой, если только ее отец и наш договорятся о приданом, и мы обе.

— Мы будем в зеленом? — спросила Анна. Королева улыбнулась:

— Вероятнее всего. Мария, не напишешь ли ты письмо кардиналу? Сообщи, что мы с удовольствием принимаем приглашение и просим прислать распорядителя праздника, чтобы выбрать костюмы и обсудить порядок танцев.

10

Мария Французская — так в Англии называли королеву Франции Марию Английскую (см. прим. к стр. 9). Графиня Девон — сестра матери Генриха VIII. Джейн Паркер — в дальнейшем фрейлина Екатерины Говард, пятой жены Генриха VIII.

— Я сделаю! — Анна поднялась со стула и подошла к столу, где были приготовлены бумага, перо и чернила. — У Марии такой неразборчивый почерк, что кардинал может принять ее письмо за отказ.

Королева рассмеялась.

— Французская выучка! — сказала она мягко. — Напишите кардиналу, мисс Болейн, на своем превосходном французском, или, может быть, вы собираетесь писать на латыни?

Взгляд Анны не дрогнул.

— Как предпочитает ваше величество, я достаточно бегло владею обоими языками.

— Напишите, мы жаждем принять участие в празднике, — спокойно ответила королева. — Вот досада, вы не владеете испанским.

Распорядитель праздника прибыл, чтобы разучивать с нами нужные па танцев, но это только послужило сигналом для беспощадной битвы, правда ведущейся при помощи улыбок и нежных слов. Мы никак не могли договориться, кто кого будет изображать на маскараде. В конце концов вмешалась королева и, не допуская никаких обсуждений, распределила роли сама. Я получила роль Доброты, сестра короля королева Мария — роль Красоты, Джейн Паркер — Постоянства. «Уж она как вцепится…» — прошептала мне Анна. Сама Анна стала Стойкостью. «Интересно, что она подумала о тебе», — шепнула я в ответ. У Анны вырвался нервный смешок.

Нас атакуют индейские женщины — на самом деле придворная певческая капелла, а спасти нас должен король с кругом избранных друзей. Нас предупредили, что король переоденется, и придется очень постараться, чтобы не разгадать прозрачную уловку — кто скрывается под золотой маской на золотоволосой голове и к тому же выше всех в зале.

Это скорее походило на шуточное сражение, чем на танец, а шума и веселья было даже больше, чем я могла предположить. Георг осыпал меня лепестками роз, а я вылила на него потоки розовой воды. Певчие оказались просто маленькими мальчиками. От волнения они все перепутали, напали на рыцарей, были сбиты с ног и, кружась и хохоча, попадали на землю. Когда дамы вышли из замка, чтобы танцевать с таинственными рыцарями, моим кавалером оказался самый высокий — сам король, и я, все еще задыхаясь после сражения с Георгом, с розовыми лепестками на шляпе и в волосах, с засахаренными фруктами, застрявшими в складках платья, смеясь, подала ему руку и закружилась в танце, будто он самый обыкновенный человек, а я — простая кухонная девчонка на деревенском празднике. Подали сигнал снять маски, но король закричал: