Еще одна из рода Болейн (Другая Болейн)
Шрифт:
— Ты хорошо устроилась.
— Спасибо, дядя Говард, — вежливо ответила я.
— Твоя мать сказала, что ты скучаешь по детям.
Я кусала губы, стараясь удержаться от слез.
— Бога ради, для чего ты так себя ведешь?
— Не знаю, — прошептала я.
— Тогда улыбнись.
Я изобразила гримасу, удовлетворившую когда-то мать. Дядя кивнул:
— Сойдет. Не думай, что можно лениться и валять дурака просто потому, что ты родила сына. Что толку от ребенка, пока ты не поднялась на следующую ступень.
— Я не могу заставить его жениться, — спокойно
Дядя прищелкнул пальцами:
— Господи, женщина, ты что, ничего не понимаешь? Это больше ничего не значит. Не миновать войны с ее племянником. Король почти в союзе с Францией, с Папой, с Венецией. Неужто ты так невежественна, что этого не знаешь?
Я покачала головой.
— Ты должна разбираться в политике, — отрезал он. — Посмотри на Анну. Новый союз направлен против Карла Испанского, и когда они начнут побеждать, Генрих присоединится к ним. Королева приходится теткой врагу всей Европы. Она больше не имеет на короля никакого влияния. Она — тетка изгоя.
Я недоверчиво покачала головой:
— Не так давно она была спасительницей страны, вспомните Павию.
Он снова щелкнул пальцами:
— Все позабыто. Ладно, теперь о тебе. Твоя мать сказала — ты нездорова.
Я колебалась. Дяде доверять нельзя — это я понимала ясно.
— Нет.
— Изволь оказаться у короля в постели не позднее чем через неделю, Мария, или никогда не увидишь своих детей. Ясно?
Я только рот раскрыла. Такая жестокая сделка мне и в голову не могла прийти. Дядя повернул свою ястребиную голову и посмотрел на меня в упор.
— На меньшее я не согласен.
— Вы не сможете запретить мне видеться с детьми.
— Смогу, вот увидишь.
— Я в милости у короля.
Он с силой хлопнул по столу:
— Ничего подобного, вот в чем дело! Король тебе не поможет, и я тебе помогать не буду. Очутишься у него в постели — и делай что хочешь. Можешь попросить его устроить детскую и качать детей, сидя на английском троне. Можешь даже меня изгнать. А пока — ты не более чем старая, глупая, ни на что не годная шлюха.
Мертвая тишина воцарилась в комнате.
— Понятно, — произнесла я сухо.
— Вот и хорошо. — Он отошел от камина и одернул камзол. — Ты еще скажешь мне спасибо в день коронации.
— Да. — Ноги не держали меня. — Можно мне сесть?
— Нет, — ответил он. — Приучайся стоять.
Вечером у королевы танцы, король даже прислал своих музыкантов. Всем ясно — он сел рядом с женой только для того, чтобы любоваться танцующими дамами. Среди них Анна в синем платье, чепец в тон, на шее — любимая золотая подвеска в форме буквы «Б» на жемчужном ожерелье, как будто подчеркивает — она свободна.
— Потанцуй и ты, — тихонько прошептал Георг мне в самое ухо. — Все этого ждут.
— Ни за что не решусь. У меня кровотечение, могу и в обморок упасть.
— Вставай и иди танцевать. Клянусь, Мария, надо, обязательно надо, а не то проиграешь.
Он подал мне руку.
— Тогда держи меня покрепче. Подхватишь, если начну падать.
— Приму удар на себя.
И повел меня в круг танцующих. Анна, конечно,
Одна фигура, еще одна, а потом к нам подходит сам король, заявляет Георгу:
— Я потанцую с вашей сестрой, если она не устала.
— Вы окажете ей честь.
— С вами я могу танцевать хоть всю ночь, ваше величество, — отвечаю я с сияющей улыбкой.
Георг с поклоном отступает назад. Потянул Анну за подол платья, отвел к стене.
Танец начался. Наши ладони соприкоснулись. Но приближались ли мы друг к другу или отходили в сторону, король не сводил с меня глаз.
Под тугой шнуровкой корсажа живот болит нестерпимо. По затянутой груди течет пот. Я продолжаю улыбаться сияющей, но безрадостной улыбкой. Остаться бы с Генрихом наедине, уж я его уговорю отправить меня с детьми в Гевер на лето, когда он все равно охотится. Мысль о сыне пронзила грудь острой болью, как от прихлынувшего молока. С радостной улыбкой взглянула через круг танцующих на отца моих детей, словно мечтаю лечь с ним в постель только ради него самого, а вовсе не ради выгоды для меня и моих родных.
Вечером Анна занялась моим купанием с особенной тщательностью.
— Боже милостивый, ты меня доведешь, — злобно шипела она, шлепая на меня холодную простыню. — Опять кровь. Как он это вынесет?
Я закуталась в простыню и начала причесываться сама, прежде чем она успеет наброситься на меня с частым гребнем — вырвать мне все волосы под предлогом борьбы со вшами.
— Может, он и не пошлет за мной. — Я так устала от танцев, от мучительного стояния на ногах, пока Генрих полчаса официально прощался с королевой, что мечтала только об одном — рухнуть в постель.
В дверь постучали, и Георг сунул голову в комнату.
— Отлично. — Он заметил, что я сижу полуголая после мытья. — Он зовет тебя. Накинь платье, и пойдем.
— Он храбрец, однако, — съязвила Анна. — Молоко подтекает, кровь идет, глаза на мокром месте.
Георг хихикнул, как мальчишка:
— Ты нежнейшая из сестер, Аннамария. Она должна каждое утро Бога благодарить за тебя — кто еще может так поддержать и ободрить?
У Анны хватило совести смутиться.
— А вот и кое-что от кровотечения. — Он вынул из кармана комок ваты.
Я взглянула с подозрением:
— Что это?
— Одна шлюха посоветовала. Сунешь между ног, и кровотечение на время прекратится.
Я скорчила гримасу:
— А вовнутрь не провалится?
— Она сказала, что нет. Попробуй, Марианна. Ты должна быть у него в постели сегодня.
— Отвернись тогда.
Георг отвернулся к окну, а я прилегла на кровать и неловкими пальцами попыталась последовать его совету.
— Дай мне, — вмешалась Анна. — Видит Бог, все приходится за тебя делать.