Еще одна сказка барда Бидля
Шрифт:
– Гарри, ты как?
– Что как?
– я на мгновение даже думаю, что она все знает, но этого не может быть.
– Нормально я, лежу вот.
– Снейп сказал нам, чтоб мы тебя не тревожили… Я просто подумала, если ты не спишь, я же могу тебя проведать?
Я внимательно смотрю на нее, и мне кажется, что вот с ней-то точно что-то не так - она какая-то скованная, напряженная, глаза безрадостные, тусклые такие. Сидит на самом краешке моей кровати, вон, и руки в замок сжала, как я вчера… и он. И она одета как-то небрежно, будто ей все до лампочки. Но она ведь в последние дни была совсем не такая,
– Герми, а ты как?
– обеспокоенно спрашиваю я. Со мной-то все ясно, я болею, мне велено лежать, по мне будто стадо гиппогрифов топталось, хотя это был всего один Снейп… Да, ну а с ней-то что не так?
– Я, я, - о, она даже заикается! Я попал в точку!
– а что я? Со мной все хорошо.
Да, все с ней хорошо, только вот она сейчас заплачет, я же вижу. Так что я сажусь, беру ее за руку и заглядываю ей в глаза.
– Герми, что с тобой случилось? Ты же чуть не плачешь!
Почему чуть? Она вот уже плачет. Не так, как я вчера, конечно, просто тихо всхлипывает, шмыгает носом и вытирает глаза кончиком указательного пальца.
– Гарри, ты знаешь, я даже не знаю, как тебе сказать… Я с Роном поссорилась. Я с ним так поссорилась, что… я чуть не попросила Снейпа, чтоб он стер мне память и отпустил меня.
– Он бы не отпустил, - говорю это абсолютно уверенно и со знанием дела.
– Я знаю, ну и потом, куда мне идти? И тебя нельзя бросать…
– Герми, давай уже выкладывай, что случилось.
Действительно, мы знаем друг друга сто лет, она моя подруга, единственная девчонка, с которой я вообще готов общаться. Думаю, после вчерашнего тема нежной юношеской любви для меня закрыта окончательно… И тут меня будто пронзает догадка: ведь Снейп закрыл их вдвоем, пока мы… И они были всю ночь заперты в одном помещении, значит… Но она уже договаривает сама.
– Понимаешь, Снейп вчера, после того, как поговорил с тобой, спустился к нам. Он видел, что мы сидели у камина в обнимку, даже, кажется, целовались… я уже не помню (Врешь! Все ты помнишь! Подумаешь, Снейп застал! Ему ли смущаться!).
– Он вам сказал какую-то гадость?
– Да нет, что ты! Просто посмотрел, ухмыльнулся, ну, ты сам знаешь, как он умеет. И рассказал про крестражи, про то, что их надо искать в прошлом. Ну и что вам с ним надо провести какой-то ритуал, чтоб мы смогли проходить сквозь время, причем ритуал именно с тобой, потому что ты связан с Волдемортом, и только ты сможешь отыскать крестражи.
Ого, неужели они готовы были вызваться меня заменить? Могу себе представить, какие бы у них были лица, если бы Снейп им рассказал, что нужно делать. Ну и не только рассказал…А Герми продолжает:
– И еще он сказал, что вынужден, да, так и сказал, вынужден запереть нас до утра в подвале, потому что мы будем мешать. Я его пыталась уговорить, чтоб он этого не делал, обещала, что будем сидеть тихо по комнатам, как мыши, но он не согласился…
Я понимаю теперь, почему он их запер. Они могли бы услышать наши шаги в коридоре, как он подгонял меня, как принес потом к себе. И ревел я, как белуга, тоже, наверное, не очень тихо. А потом мои друзья - они и есть мои друзья. Полезли бы меня проведать ночью… Да что там, я сам такой, лезу во все, куда меня
– И что, опять цепями приковал и предложил спать на тюфячках?
– я понимаю, что дело вовсе не в этом, но оттягиваю тот момент, когда она скажет мне про Рона, она же за этим пришла.
– Да что ты, нет, конечно, - говорит она, по-прежнему, размазывая слезы по бледному лицу.
– Он нам трансфигурировал кровати, Блейки ужин роскошный притащил. Обидно, конечно, когда запирают, но с ним же не поспоришь…
– И???
Она выпаливает на одном дыхании:
– И Рон ко мне полез!
Мерлин, Герми, боюсь, ты не знаешь, что такое «полез»!
– Но вы же и так, извини, конечно, но я же не слепой, вы же без конца обнимаетесь, целуетесь, ну, в общем, тебе же он нравится?
– Я боюсь нечаянно обидеть ее неосторожным словом, я знаю, как ерунда, глупое слово может сорвать лавину.
– Гарри, - у нее совсем несчастный вид, - но если мы обнимаемся и целуемся, это же не значит, что я готова немедленно прыгнуть к нему в постель!
Герми-Герми, тут не целуешься и не обнимаешься, а оказываешься все там же! Да еще с кем!
Но она плачет, она же не знает, что вообще бывает… Для нее это, наверное, катастрофа, что парень, который ей в принципе нравится, полез ей под кофту. Я чувствую себя столетним старцем, когда обнимаю ее, глажу по волосам и говорю разные глупости, не такие, как мне говорили вчера, но какие-то похожие, в общем, про «все будет хорошо» рассказываю. Правда, есть еще один момент… Но Рон не мог…
– Но он же тебе ничего не сделал, правда?
– Конечно, не сделал, - возмущено говорит она, - я ему сразу дала по роже. И мы поругались, потому что потом он сказал, что я та еще… что только дразню его, ну, ты понимаешь. И мне стало так обидно, что вот этот человек… я думала даже, что люблю его… А вот теперь… Я всю ночь плакала, а этот спал, как ни в чем ни бывало.
– Герми, я не думаю, что он спал. Он просто притворялся.
Я знаю Рона, я знаю, что он давно влюблен в Герми, а тут мы все время заперты в одном доме, до этого торчали в одной палатке. Такой парень, как Рон, от этого просто с ума сойдет. Ну да, позволил себе лишнего, потом тоже, наверное, переживал. Вряд ли он спал…
– Не спал он, Герми, - продолжаю я.
– Просто для парня это обидно (откуда я все это знаю? Меня вот никогда девушки не обламывали. А теперь вряд ли уже и смогут…).
– Он же думает, что если вы целуетесь и обнимаетесь, то неизбежно окажетесь… вместе (слово «в постели» я милосердно опускаю. Я теперь вообще за милосердие к ближнему…). Парни мыслят по-другому, он не понимает, что тебе, возможно, нужно время.
Вот откуда это у меня? Почему я понимаю и его, и ее? И мне так жалко их обоих, но я должен оставаться над схваткой. Герми смотрит на меня несколько удивленно.
– Гарри, ты так говоришь, будто ты не семнадцатилетний парень, а, - и тут она, наконец, улыбается, - а моя пятидесятилетняя тетушка или маггловский психолог преклонного возраста. Ты что, сам не парень?
– Нет, Герми, - я улыбаюсь, очень горько на самом деле, но она этого сейчас не замечает, - я гребанный герой гребанного магического мира! Летаю по ночам над крышами, вершу правосудие! Не сердись на него, он просто дурак!