Еще одна жизнь
Шрифт:
– Есть, - засмеялась та.
– Только не у меня, а у тебя. С работы идем вместе, по дороге заходишь к Саше. Ты же знаешь, где он живет?
– Знаю, - довольно ответила Таня, она уже начала догадываться, что Елена хочет сказать.
– Ну вот. Берешь его, затем забираете у меня светомузыку и идете хоть к тебе, хоть к нему, ее опробовать. Только, чур, запаковываешь подарок уже сама.
– А это удобно, чужой подарок использовать?
– Это же техника. А технику обязательно надо проверять при покупке, тем более подарок. Представляешь, мы дарим, Андрей включает,
– Это ужасно! Обязательно надо проверить, - с напускным беспокойством воскликнула Татьяна.
– Аккуратно обращаться с техникой, думаю, вы умеете.
– О чем разговор?
– уверила Таня.
А назавтра в обед она уже "отчитывалась" за прошлый вечер:
– Какая красота! Все сверкает, переливается, по стенам, по потолку разноцветные блики разбегаются, будто ты где-то внутри радуги, аж, дух захватывает! Я тоже такую хочу!
– Хорошо. На день рождения тебе тоже подарим, - успокоила ее Елена.
– Это же еще два месяца ждать. Правда, Саша сказал, что брат хочет такую на Новый год взять, тогда он иногда будет ко мне ее приносить.
– Вы ж, надеюсь, не злоупотребили ею?
– В каком смысле?
– покраснела Таня
– Только в техническом, - Елена попыталась спрятать улыбку.
– Со светомузыкой все в порядке: все собрано, упаковано и даже ленточкой перевязано.
– А с кем не все в порядке?
– внезапно Елене в голову пришла тревожная мысль: "Уж не подала ли я ей дурной пример? Не натворила ли она бед?"
Таня покраснела еще больше, отвернулась и молчала. Елена испугалась не на шутку:
– Танечка, что случилось? Он обидел тебя?
– она попыталась заглянуть Тане в глаза. Но когда повернула ее к себе и увидела улыбку на губах, облегченно вздохнула: "Раз не плачет, а улыбается, значит, не расстроена".
А Таня, наконец, решилась:
– Мы целовались. Танцевали и целовались. И нас Светка чуть не застукала.
– Тебе понравилось?
– Ну-у... Конечно, понравилось. Он так классно целуется, - наконец, ее прорвало, - так нежно и романтично. И словечки ласковые на ухо шептал. Ты осуждаешь, да? Только три дня назад по Андрюхе сохла, а сегодня уже с другим целуюсь.
– Не бери в голову, все нормально. Кто сказал, что существуют нормы времени, сколько должно пройти дней, месяцев, лет, прежде чем девушка обратит внимание на другого. Ни в коем случае, никто не смеет тебя осуждать, и даже ты сама. Ты заслужила по жизни, чтоб тебе говорили ласковые слова, обнимали и целовали, если тебе этого хочется. Думаю, и Саша понял, наконец, что он в свое время выбрал не ту девушку и теперь исправляет свою ошибку.
– Ты действительно так думаешь?
– А зачем бы я это говорила?
– и она радовалась за подругу не меньше, чем за себя.
Всю неделю она гнала от себя тоску, занимая себя работой, и к вечеру так уставала, что, добравшись до подушки и сказав вслух: "Спокойной ночи, Андрюшенька", моментально засыпала. Но в пятницу, в конце рабочего дня, в душу закралось какое-то беспокойство. И напрасно
– Леночка, ты не заболела? Что-то ты такая бледненькая, - Елена смогла только слабо улыбнуться в ответ.
– Может, отдохнешь в эти выходные? Не будешь работать? Очень срочных чертежей пока нет. А то ты совсем себя загнала. Виданное ли дело - без выходных почти два месяца. Подорвешь свое здоровье сейчас, потом, ох, как тебе это может аукнуться.
Елена знала, что, выйдя замуж в восемнадцать лет и прожив в браке почти десять, Соня не могла родить ребенка, не снашивала. Она много лечилась и даже ездила в Москву к какому-то медицинскому "светилу". И только, пролежав там, в клинике, всю беременность, она родила сына. Сейчас ее трехлетнего Элика обожали все девочки в отделе, он частенько приходил с бабушкой встречать маму с работы.
– Да, наверно, Соня, я отдохну в эти выходные, - ответила ей Елена устало.
– А на счет аванса не беспокойся, я уже записала тебя на сто рублей, - добавила Соня на ушко.
Елена благодарно ей улыбнулась.
Выйдя с работы, она решила не идти сразу домой, боялась, что дома, в одиночестве, без работы, ей станет хуже. Лучше, как можно позже придти, поужинать и лечь спать. И она отправилась в центральный универмаг, так как это был единственный магазин, который работал до восьми часов вечера, ей нужны были украшения к новому платью.
Универмаг находился в трехэтажном красивом современном здании из стекла и бетона в новой части города. Пока она обошла все этажи, заглядывая в каждый отдел, просто, чтоб отвлечься, она успокоилась, а когда выбирала бижутерию, у нее даже поднялось настроение. Как обычно, в подобных отделах царила атмосфера праздника: выставленные в витринах украшения, особенно с восточным колоритом, радовали глаза своим блеском, разнообразием цветов и форм. Традиционные европейские кольца, серьги, колье, завораживали своей изысканностью и простотой, национальные же украшения, порой громоздкие и вычурные, поражали богатством красок, причудливостью исполнения. Отдельным рядом стояла чеканная посуда: подносы от огромных по метру в диаметре до малюсеньких на одну пиалу, кувшины различных силуэтов и размеров, кубки, вазы.
Елена долго думала, какие выбрать серьги. У нее остались от матери нитка искусственного жемчуга и серебряное колье из голубых камешков с изысканным бантом посредине. Ей понравились и серьги с жемчугом на тонкой золотистой ниточке, и серьги с голубыми камнями в паутинке из какого-то белого металла. Правда, к жемчужным серьгам подбиралось и маленькое колечко, а с голубым камнем не было ни одного кольца. Она решилась на жемчуг:
"Конечно, жемчуг - это "девичьи слезы" и подходит лишь "водным знакам", но он будет лучше смотреться с моим синим платьем, да к тому же, колечко хорошо!"