Ещё раз

Дронт Николай

Правда, некоторые пытались "помочь" перспективному разработчику. В 2009, при очередной такой попытке "гуманитарной" помощи, Люсио буквально грудью прикрыл меня от автоматной очереди. Кто конкретно нападал? По разному, чаще всего "друзья" приплывали от американцев, с Флориды. Штаты сейчас далеко не так сильны, как

в моём старом мире 1997 года, но сказать, что они ослабели, будет совсем неверно.

Начиная с конца 70-х в газетах стали появляться совершенно незнакомые мне фамилии членов правительства. А многие знакомые, Горбачёв, например, я никогда не встречал. И ещё интересный факт — все высшие руководители страны долгое время жили и работали на Кубе. Союз, увы и ах, распался. Не так, как в старом мире, совсем не так. Вся Средняя Азия, Закавказье, Прибалтика и большой кусок Украины вышли из состава СССР, но особых потрясений и войн не случилось. Только пресса "свободного мира" ругает РСФСР за долгий развод и требования выплат с бывших республик СССР.

В 2019 году моей любимой не стало. Старший сын Педро пошёл по моим стопам в разработку ЭВМ и вполне сможет заменить меня там. Хуанита имеет все шансы исполнить свою мечту и стать первой скрипкой в мадридском королевском театре. Мы гордились талантом нашей маленькой. Серхио характером пошёл в бабушку, а карьерой в дедушку. Пусть о его делах в газетах не пишут, но шепотки идут по всей Кубе. У всех детей есть свои семьи, и у нас от них общим счётом восемь внуков. Свой второй путь я закончу тихо и с достоинством, перед самой первой моделью "Бланки". Спасибо за всё, моя любимая! Встретимся ли мы с тобой в моей следующей жизни?

Что? Вода? Мне?

— Лучо? Это ты старый друг? Опять? Сколько раз ты вытаскивал меня из неприятностей?

Люсио

Открывшийся

с порога вид ужасал. Парень сидел за столом бледный, больше похожий на покойника. Стакан воды, поднесённый ко рту, помог. Серхио открыл глаза и слабым, каркающим голосом заговорил на чистейшем испанском языке:

— Лучо? Это ты старый друг? Опять? Сколько раз ты вытаскивал меня из неприятностей? Сейчас, наверное, не вытащишь, слишком далеко от Москвы до Гаваны. Что делать? Такова цена знания будущего… Помнишь, где лежат мои золотые цацки? Возьми их себе, на память. В той жизни ты меня собою от пуль заслонил. А шкатулку отдай малышке-Бланке. Передай, что я её очень люблю. Со мной, наверное, всё закончено, что успел вспомнить, записал в тетрадь. Берёшь её и бегом в посольство. Никому не давай смотреть до Гаваны. С квартирой не морочься, здесь не осталось ничего лишнего…

Эпилог

Было обидно. Обидно до скрежета зубовного, до нервной дрожи, до желания покончить с собой. За что она его так? Она же обещала ждать! Она писала такие письма! А оказывается, не прошло и полугода после призыва, как выскочила замуж и потом родила ребёнка… Почему никто не сообщил?

— Так-так… Что у нас здесь? Любимая из армии не дождалась? Подумаешь! Дело-то обычное. Тебя как зовут?

— Володя. А вы кто?

— Кто — кто… Дед Пыхто! Шизофрения я твоя! Наверное. Вот чего ты мучаешься? Найди себе другую бабу.

— Нет! Всё готов отдать, лишь бы вернуть её…

— Всё? Так мало? У тебя же ничего нет. Впрочем… чтобы долго не выбирать… Да и другие варианты, честно говоря, тоже хреноватые… Ну что, Вовка-морковка договариваться будем? Или мне идти к другому?