Эсферикс. Книга первая
Шрифт:
Они зашли со стороны полей, так, чтобы два солнца оказались сзади. Над городом вился чёрный дым, из которого выныривали сварты. Хищники отлетали в сторону, зависали и снова устремлялись вниз. Дымом горожане пытались запутать, отпугнуть свартов, но способ этот не действовал. Два десятка жутких созданий один за одним налетали на крыши домов, ударами покрытых чешуёй хвостов разбивали и разбрасывали черепицу, рвали палатки торговцев на площади.
Сигнальный огонь на планере Максвера моргнул дважды, затем ещё дважды: сигнал «свободная охота».
– Давай к тому, что у башни. Заходи снизу, над самыми крышами! –
Последнего хищника подстрелили на чердаке городской ратуши. Гаус, не предупреждая Ленца, спрыгнул на крышу, чудом удержался на поломанных досках, навёл арбалет на голову монстра… но в этот момент сварт ударил хвостом по балке, поддерживающей крышу, Гаус потерял опору и упал на сухие лианы, которыми был завален пол чердака. Сварт раскрыл страшные челюсти и повернулся, почуяв рядом присутствие живого существа. Между ним и Гаусом оставалась всего пара шагов, когда две стрелки вонзились в спину хищника. Обе попали под выступы чешуи – большая удача, событие поистине невероятное. Гаус вскочил на голову поникшего хищника:
– Зачем!?
– Зачем вы стреляли? – повторил он свой вопрос пилоту первого звена, когда все двенадцать машин вернулись в свои ангары.
– Он бы тебя пополам перекусил. Чудом успели – а он спрашивает!
– Я бы успел выстрелить!
– Неизвестно.
– Известно! Я никогда не проигрываю!
– Да что ты упёрся в этого сварта. Вы и так больше всех подстрелили, вас похвалили – иди, рисуй новые крылья на планере и успокойся, – пилот похлопал товарища по левому плечу. Гаус проводил его хмурым недовольным взглядом, дёрнул ушами и пошёл вниз. Говорить ни с кем не хотелось. Внутри оставалось ощущение какой-то не совсем полной победы, не идеальной.
Ночью 2 Гаусу снова и снова снилось, как он пытается удержать равновесие на узкой досочке и снова и снова падает с неё в бездну, похожую на воды Чёрного озера. В этой бездне воды не было, и вообще не было ничего материального, только вспышки света и ощущение присутствия кого-то очень-очень сильного, древнего настолько, что вся жизнь Вселенной для него словно один день.
Глава 7. Дядя Балт
– Благодарю вас от имени всех горожан! – старик, назвавшийся Бекерелем, протянул Гаусу и Ленцу большую красную шкатулку. – Наша скромная благодарность. Передайте теплейшие слова магистру!
2
На Спике не бывает тёмного времени суток: одно солнце всегда остаётся висеть над самым горизонтом, лишь иногда прячась за далёкие горные вершины, а небо отражает и рассеивает
Гаус не разобрал, кем является замотанный в странные одежды Бекерель – должно быть, кем-то важным. Они с Ленцем прилетели в город через два дня: здесь теперь в три смены дежурили старшие пилоты, и требовалось привезти мощные сигнальные лампы для связи со Старой башней. К тому же Гаус хотел навестить своего дядю, жившего в маленькой хижине у самой стены.
Дядя Балт слыл нелюдимым, неразговорчивым, странным хапи: шил одежду, мастерил украшения из чешуи свартов, точил ремесленникам инструменты, никогда не посещал праздников, не заводил друзей. Он удивился, увидев на пороге племянника.
– Дядя Балт, я хотел узнать, всё ли у тебя в порядке после нападения свартов.
– В порядке, в порядке. Чешуи набрал. Заходи, не стой как истукан.
Внутри, в крохотной гостиной с круглым столом, было темно: окна занавешены плотными шторами, дверь в спаленку-мастерскую затворена. Дядя Балт откинул одну штору влево, сел на скрипучий старый стул:
– И ты садись. Значит, вчера тоже летал?
– Позавчера, – поправил Гаус. – Да, мы всех одолели. Легко! И это странно. Дядя Балт, меня мучает один вопрос… Почему сварты не нападают на наши планеры?
– Боятся.
– Оружия?
– Нет конечно. Хоть обвешайся мечами и арбалетами, но если ты отойдёшь от планера – он тебя прожуёт и выплюнет.
– Но планер же такой хрупкий! И не выглядит страшным. Сварты бывают и вдвое больше.
– Они боятся не самих планеров. А одной чёрной коробочки, без которой вы бы не летали.
– Подкидыватель? Это потому, что его нам дают инопланетяне?
– Да, инопланетяне. Дело в них. Всё это сложно, Гаус. Тебе не надо искать правду – правда не принесёт нам добра.
– Я и не собираюсь. Инопланетяне сделали нам защиту – отлично! Они всегда помогают.
– Да? Почему перед нападением все торговцы ушли из города? Почему не использовали свои машины, чтобы нас защитить? Они не так просты. Что-то дают нам, что-то продают, а чего-то мы не получим, как бы ни просили.
Дядя Балт замолчал, затем протянул руку к глиняному кувшину, налил мутной синеватой жидкости в кружку, подвинул её в сторону Гауса:
– Сок. Пей.
– Не хочу, – Гаус с сомнением посмотрел на всплывающие и лопающиеся на поверхности жидкости пузыри. – Командиры объясняли нам так: у инопланетян есть какой-то закон, запрещающий помогать больше необходимого. Чтобы мы сами развивались. Становились сильнее.
– Пускай будет так. Понимаешь, инопланетян много. Они все разные. Тысячи миров. Кто-то может быть хорошим. Кто-то… – дядя Балт взял кружку, отхлебнул сока, поморщился, посмотрел в окно. – Учись, постарайся стать лучшим и попасть на космический корабль. Наш народ должен стать одним из них – это будет обретением справедливости.
Принимая шкатулку из рук важного горожанина с белыми волосами и полосатым бело-серым хвостом, Гаус вспомнил слова дяди о справедливости. «Не вижу я несправедливости. Как будто всё устроено хорошо». Они с Ленцем, смущённые двумя дюжинами одобрительных возгласов собравшейся на площади небольшой процессии, поклонились, снова поклонились и направились к планерам.