Ешь. Молись. Разводись
Шрифт:
Я понимаю. И я не буду ревновать.
Я просто хочу любить.
Как перевернулась моя жизнь! Говорят, на сто восемьдесят градусов, да? Но нет, моя совершила оборот на триста шестьдесят, потому что я вернулась к себе.
Вернулась к себе изначальной, наверное, той, которой была и хотела бы быть.
Собой, уважающей себя, достойной любви.
Такой, какой я была, наверное, в точке отправления.
Там
Что меня изменило, что изменило мою жизнь? Почему я стала другой? Почему позволила мужу так со мной поступить?
Я не знаю. Ответа нет. Так получилось. Так сложилось. Вот и всё.
Никто не виноват.
Можно было исправить? Как исправить судьбу?
Теплые большие руки обнимают, прижимая к себе.
Мы лежим в джакузи у панорамного окна. На крыше, разумеется, холодно. А тут очень уютно. Прижимаюсь спиной к его груди, вожу пальцами по венам на его руке.
Хорошо.
Спокойно.
И не страшно.
Я пока не боюсь это потерять, наверное, потому, что еще не поняла, что всё происходит в реальности.
Что я в Питере. Что Арс со мной. Что мы свободны. Почти.
Прошлые жизни всё равно будут тянуть нас немного обратно, но с этим мы справимся, если захотим.
– Я совсем не правильно сделал предложение. – голос у него глухой, соблазнительный.
– Почему?
Чувствую его усмешку, откидываю голову, хочу его губы.
– Девочкам нужна романтика. Живая музыка. Цветы. Кольцо. Эйфелева башня. Или каналы Венеции.
Смеюсь.
– Что?
– Ничего. Мне уже тридцать восемь, Север, какая я девочка?
– Моя. Моя девочка. Не спорь, я старше. Мне почти сорок. Скоро будем праздновать.
– Мужчины не отмечают сорокалетие.
– А мы тихо, только ты и я. Вдвоём.
– Ты и я вдвоём и тихо? – усмехаюсь, - Не получится.
– Да, это точно. Кого-то я заставлю покричать.
Я хочу кричать.
Срывая голос. Стонать, захлебываться эмоциями, отдавать и брать. Раскрываться.
Хочу вместе.
До конца.
Без остатка.
– Милана…
Люблю его. Как же это просто оказывается – любить!
Питер – Москва.
Два города
Мы отдали дань одному. Погуляли, несмотря на мороз. Зато было на удивление солнечно. Да, да, в городе Санкт-Петербурге в самом конце ноября бывает солнечно!
Мы едим пончики. Пьём вёдерный кофе. Решаем, что он почти так же нам дорог как раф.
И всё-таки раф ближе.
Но раф мы пьём уже в «Азбуке».
По дороге заезжаем в Тверь к Ярославу, который хитро улыбается и снабжает нас в дорогу гостинцами – медом с собственной пасеки, настойки, соленья и варенья. Приятно.
– На свадьбу приглашение жду. Кстати, можете у нас отметить.
Это мысль. Нужно её обдумать. Хотя вести сюда толпу народа…
– Тебе хотелось бы? – спрашивает Арсений.
Свадьбу, в ресторане в Твери? В хорошем ресторане. Тут и отель есть. Собственно, у меня не так много тех, кого я хотела бы позвать. Ольга с семьёй, еще пара подруг, родные, конечно, мама, папа, брат, брат двоюродный с семьёй. Женя с мужем. Почему бы и нет?
Киваю. Подумаем и решим.
Время у нас есть.
«Азбука». Раф. Круассаны с лососем.
– Ты очень красивая.
Я бледная, круги под глазами, спали мы мало. Едем на машине Арса, моя осталась в Питере на стоянке у его дома. Не у той квартиры, где он жил с женой. Ту квартиру он оставил ей. Пока обитает в небольшой студии.
– Если мы решим переехать в Питер, то будем выбирать и район и квартиру.
Если…
Мне почему-то кажется, что всё уже решено?
Мне будет проще перевезти туда детей, чем ему. Пока не думаю об этом, пока нас ждёт знакомство с моими. Еще одно.
Дверь в квартиру открываю еле-еле, руки трясутся, кажется, что ключ выпадет.
Заходим. Я позвонила Никите, сказала, что мы подъезжаем, чтобы не было сюрпризов. Но сюрприз нас всё-таки ждёт.
– Добрый вечер.
– Мама?
– Добрый вечер.
Глава 42
– Нина Николаевна.
– Роман Данилович.
– Очень приятно, Арсений… Северов.
Мила похожа на маму, неуловимо как-то, что-то есть. И от отца она тоже взяла лучшее. Улыбаюсь.
– Теперь я знаю, в кого моя невеста такая красивая.
Мама Миланы качает головой, но улыбается. Папа усмехается, словно давая мне понять, что я действую в правильном направлении. А как же! Комплименты – наше всё.