Эшафот для авторитета
Шрифт:
Полковник вышел из здания, закурил. Пока все шло по плану. По его плану!
Вскоре к машине подбежал молодой офицер милиции.
— Товарищ полковник, лейтенант Сергушин в ваше распоряжение прибыл!
— Здравствуй, герой!
— Да какой герой, товарищ полковник.
— Как это, какой? На всю область знаменитостью стал. Вот что, Петя! Слушай меня внимательно и запомни: то, что услышишь, не должен знать никто! Включая и твоих непосредственных руководителей. С этой минуты ты в полном моем подчинении.
— Понял, товарищ
— Хорошо! Теперь о том, зачем ты мне потребовался. Про группировку Гофмана, надеюсь, слышал?
— Конечно! Но они вроде бы в последнее время затихли?
— Вот именно, что затихли, затаились. Как звери перед очередным прыжком. Но прыжка не будет! Их песня спета! В машине у меня находится женщина. Она спит, это я усыпил ее. Она сообщница одного из главных преступников банды. Надеюсь, она поможет нам. Так что не удивляйся и ничего о ней не спрашивай. Закончится операция, я тебе много чего интересного расскажу.
— Понял, товарищ полковник!
— Называй меня Павлом Егоровичем.
— Есть, Павел Егорович!
Костычев с улыбкой посмотрел на своего временного подчиненного. Парень неплохой и, видно, еще не испорченный.
— Задача у нас с тобой, Петя, такая: недалеко от усадьбы Гофмана устроить наблюдательный пункт. Таким образом, чтобы контролировать всю территорию вотчины бандита. Есть соображения?
— Не только соображения. Я знаю место, откуда усадьба видна как на ладони.
Костычев достал карту:
— Покажи!
— Если не ошибаюсь, усадьба здесь. – Он точно показал место. – Правильно?
— Правильно! Молодец, карту читать умеешь. Продолжай!
— Если усадьба здесь, то вот холм среди леса, километрах в трех, севернее. Оттуда и можно вести наблюдение.
— Но на карте не обозначена возвышенность, – усомнился Костычев.
— Высота вот где нанесена, – уточнил лейтенант. – Правее. Видите? А место, о котором я говорю, расположено по склону, образуя, если можно так выразиться, горб – небольшой холм. Не сомневайтесь, я знаю это место.
— А что ты, Петя, там делал, если не секрет?
— Да какой секрет? Охотник я, Павел Егорович. Здешние места прошел вдоль и поперек.
— Отлично, Петя! Давай-ка за руль, веди машину к холму. Там и установим наблюдение.
Через час они прибыли на место.
Обзор с холма, на который поднялись офицеры, на самом деле оказался превосходным. Главное – были видны все входы и выходы из усадьбы. Костычев приказал:
— Все, Петя, маскируемся и смотрим.
— На что обращать внимание, товарищ полковник?
— На все.
— Понял!
Они разошлись и заняли позиции метрах в пятнадцати друг от друга в неширокой и неглубокой канаве.
Костычев связался с садовником.
— Гофман в усадьбе?
— Здесь пока. Он с этим новеньким сейчас в кабинете. Хан так и не вернулся. Столп куда-то уехал с Быком, тоже не вернулся. Не нравится мне все это!
— Лишнее говоришь.
— Передам!
Костычев отключил телефон, поднял бинокль и стал осматривать подходы к усадьбе. Недалеко от огороженной территории обнаружил двух вооруженных человек, сидящих возле высокой сосны. Понял: Гофман выставил посты раннего обнаружения противника. Разумно! Одно не давало покоя! Удастся ли им, Костычеву и Сергушину, сесть на хвост Гофману? Он решил посоветоваться с лейтенантом. Поделился сомнениями. Но Сергушин неожиданно успокоил:
— Здесь, Павел Григорьевич, не так много дорог, пригодных для движения автомобиля. От усадьбы две идут на шоссе в город, две – в лес, одна из которых – к озеру, а другая – в глубь леса, мимо заброшенных хуторов Осиновка и Болото. Так что достаточно проследить, куда пойдет машина, и можно не только преследовать ее, но и опередить при необходимости. В лесу достанем кого надо, не волнуйтесь.
— Мне бы твою уверенность!
— Скажу больше: если Гофман этот будет уходить по окружной лесной дороге, то в одно место он завернет обязательно.
— Не понял.
— Я не раз замечал, как на хутор Глухой несколько раз заезжал джип из этой усадьбы. Пожилой мужчина ходил на кладбище, расположенное почти у селения, в роще.
— Пожилой человек? Кладбище?
— Ну да! Я тоже удивлялся. А потом решил: может, у мужчины этого тут родня вся лежит? Вот и приезжает мужик проведать. Хотел проверить, но погост старый, имена захороненных почти не сохранились. Только одна свежая могила. Но на кресте только имя – Виктор, фамилии нет.
— Виктор?
— Да! А что?
— Петя! Знаешь, что я тебе скажу? Тебе цены нет, Петя!
— А что, собственно, я сделал? – не понял восторга начальника лейтенант Сергушин.
— Возвращайся на позицию, Петя, и делай свое дело. Обо всем поговорим позже.
Когда Сергушин удалился, Костычев ударил рукой по траве. Кладбище! Как же он раньше не просчитал этот вариант? Конечно же, кладбище. Гофман ведь местный. И родился где-то в этом районе, в глухомани.
Он позвонил Волкову:
— Валентин, это Костычев. Найди-ка любое дело Гофмана, посмотри, где он родился и где, если есть такая информация, похоронен его сын. Это очень важно, Валентин, и очень срочно.
— Сейчас же посмотрю и доложу!
— Поторопись, Валя, поторопись. Прошу тебя!
Полковник отключил телефон. Закурил, нетерпеливо делая затяжку за затяжкой. И причина волноваться была. Если сейчас Волков сообщит то, что он, Костычев, так ожидает услышать, дело практически будет сделано, останутся мелкие технические детали. Заместитель начальника областной милиции выйдет победителем в этой долгой, сложной и кровавой игре. Лишь бы Волков сказал сейчас то, что надо.