Эшафот для любви
Шрифт:
– Не хочу ничего слышать.
– Я постараюсь…
– Да уж, постарайся! – Хлоуп не скрывал зловещего сарказма.
Глава 26
Сколько фотороботов им пришлось составить! Пожалуй, не менее сотни. Иногда
казалось: сейчас Клод плюнет в лицо Синклеру и уйдет. Однако какая-то неведомая сила
удерживала от опрометчивого решения. Журчащие, словно хрустальные горные ручьи, объяснения купидоновцев обволакивали сознание,
Представления человека об идеале, на их взгляд, подвержены влиянию десятков
факторов. Начиная от состояния геомагнитного поля планеты, индивидуальной реакции
на солнечные аномалии и заканчивая временем суток и набором поглощенных накануне
продуктов. Полученные в результате скрупулезных исследований данные позволяют с
минимальной погрешностью определить, какие черты у имярек доминируют, а какие –
выражены вовсе слабо. На основе этих параметров – фантастика, да и только! – и
составляется «карта чувственности». И, уже руководствуясь ею, с помощью некой
секретной компьютерной программы специалисты подбирают для клиента
«эмоционального двойника» противоположного пола.
В данном случае результатом многочасовых нервных истязаний стал фоторобот
той, в которую Клод… влюбился без оглядки. Если бы о подобном рассказал кто-нибудь
другой, он бы без тени малейшего сожаления высмеял ущербного бедолагу. Но с собой
поделать ничего не мог. Свершилось невероятное! Клод с ума сходил по девушке, которая
никогда ему даже не снилась.
А неблагозвучное «КУПИ, Джентльмен, Отчаявшись, Надежду» перестало
вызывать протест. Ибо, несмотря на весь скепсис, выходило – надежду купить все-таки
…можно.
Глава 27
– Ты что последнее дни ходишь, словно недоваренного ямса объелся? – Захира
подняла переполненный недоумения взгляд на мужа. – Или возникли непредвиденные
проблемы?
Если откровенно, то Олумб временами терпеть не мог супругу. Однако та
прекрасно готовила. И не какую-то там похлебку из сорго или проса, а многие
классические европейские блюда, к которым он привык за время бесчисленных
стажировок на старый континент. А пальмовое вино и настойку из сахарного тростника
экс-танцовщицы их отведавшие искренне признавали непревзойденными алкогольными
шедеврами.
Что, собственно, и определило судьбу женщины. Ибо для Олумба хороший
аппетит, вызванный пищей, не шел ни в какое сравнение с самым сильным оргазмом.
Иными словами, сексом он пресыщался, а едой – никогда. И благоверная, как могла, угождала великовозрастному
– Кое-какие проблемы, действительно, возникли, – не стал скрытничать обычно не
очень-то распространявшийся дома о служебных и даже околослужебных делах Олумб.
– Это случайно не связано с тем персонажем, похожим на засушенный росток
мангового дерева? Забыла, как его... Ну, тот – на букву «х»…
Олумб на несколько мгновений неподвижно застыл в неудобной позе – столь
неожиданной оказалась фраза жены.
37
– Имеешь в виду господина Хлоупа? – индифферентно спросил он, стремясь
придать голосу как можно больше безразличия.
– Его!
– А почему ты думаешь, что мои неприятности могут быть каким-то образом
связаны именно с ним?
– Страус на хвосте принес!
– Но я не шучу, дорогая! – когда было нужно, Олумб умел становиться нежным. –
И потом, сколько раз тебе повторять: новости приносит сорока, а не страус. На этот
случай у нее имеется весьма длинный хвост.
– Это о приличных людях новости приносит сорока. А о таких, как Хлоуп, –
именно страус.
– Но почему, моя изящная Айседора?! – откровенно льстил супруге «подкованный»
едва ли не на всех европейских богемных перекрестках Олумб.
– Потому что информация об уродах может «транслироваться» только с помощью
таких же уродливых «средств связи». Каковым, в отличие от сногсшибательного, если
верить тебе, сорочьего, и является страусиный хвост.
– Ты по-прежнему меня удивляешь! – в голосе супруга появились, как он их не
прятал, настороженные нотки: Захира воистину непредсказуема.
– А ты меня давно уже нет! – похоже, сегодня откровенничать вознамерился не
только мужчина.
– Что ты хочешь этим сказать? – Олумб решил до конца оставаться дипломатом. С
него хватит, под самую завязку, рискованной «заморочки» с Хлоупом и остальной
компанией, чтобы позволить появиться еще одной головной боли.
– Только то, что я УСТАЛА! – на глазах Захиры появились слезы.
– Так давай наймем прислугу. Кстати, я это, видит Всевышний, предлагал не
единожды!
– Не о физической усталости речь!
– Тогда о какой? – развел руками Олумб.
– Ее родной сестре – редко вспоминаемой мужчинами всех рас – моральной!
– Захира – анализы тебе в голову! – ты меня пугаешь! – сбросил он маску.
–Уже который год мы живем под одной крышей, а ты за все это время по-
настоящему и минуты не был рядом со мной! Я одинока не тогда, когда сама, а когда мы