Ёшка

Марченко Татьяна

– Молчишь? Милая, тебя так трудно удивить. Неужели это все же произошло? – поднимаясь вверх по лестнице, с наигранной иронией спросил Филипп.

Он приблизился к испуганной Виктории и обнял ее за талию. Она уже немного расслабилась, но в этот момент Филипп с силой сжал свои руки.

– Удивлена? – прикрикнул он.

– Немного, – тяжело выдохнула Виктория.

Филипп наклонился к ней, чтобы поцеловать, но Виктория отвернулась. Он удивленно заглянул ей в лицо.

– Что не так?

– В доме полно гостей. Нас

могут услышать.

– Я знаю, что все они размещены в гостевом доме, – ответил Филипп, – в этом огромном доме, ты одна!

Филипп некоторое время смотрел ей в глаза, потом хитро улыбнулся. Его руки скользнули вверх по ее спине и в следующую секунду он что есть силы вцепился в ее платье, рванул и оно разошлось на две половины, до самой юбки. С губ Виктории сорвался тихий стон. Филипп повалил ее на лестницу, грубо сдергивал расползшейся корсет, заламывал руки, жадно целовал грудь. Отворачиваясь, Виктория, только изредка стонала, от его грубых движений.

Утром, она проснулась одна. В спальню тихо пробралась Люси.

– Вы уже не спите? – спросила она тихим шепотом.

– Нет.

Люси прошла к окну и открыла занавески. Яркое солнце осветило комнату. Виктория закрылась от его света рукой.

– Который час?

– Без четверти десять. Как хорошо, что ты живешь в этом отдельном доме, – сказала Люси, – вчера вас ни кто не слышал.

Девушка искренне сочувствовала своей хозяйке. Она подошла к кровати и села на ее край. Виктория одобрительно подобрала одеяло, уступая ей место.

– Как он узнал, что я вернулась в Россию? Что поселилась здесь?

– В России, он влиятельнее тебя. Но мы найдем способ, как присмирить его.

– Да, здесь я гостья, – сожалела Виктория, – общество любит мои приемы, а не проблемы.

– Я тут поспрашивала, – зашептала Люси, – плохи его дела. Филиппу нужны деньги, – говорят, что он крупно проигрался в карты.

– Это точно?

– Точно! А самое главное – кому? Какому-то молодому графу. И совсем недавно.

– Какому графу, Люси? – нервно переспросила Виктория.

– Не узнала. Знаю только, что деньги очень большие, и Филипп подумывает расстаться со своим имением в Москве.

– Дааа?! – протянула Виктория, – значит, деньги действительно большие.

– Еще княгиня Литовская сказала, что выплатит за него этот долг, если он женится на ней, – хихикнула Люси.

– Пусть бы женился. А где он сам?

– Филипп? С утра ездил в соседнее имение, кучер доложил. По-моему, они с молодым графом знакомы. Может, он хочет занять денег у него?

– Говоришь, поехал к графу по соседству? – переспросила Виктория с хитрой улыбкой на лице. Она встала с постели. Люси тут же засуетилась, подавая ей пеньюар.

– Не надо, – Виктория подошла к окну своей спальни и посмотрела в сторону соседнего поместья, – платье подавай!

глава VI

В эту ночь Иван почти не спал.

Временами его клонило ко сну, но потом он снова просыпался. Лишь под утро ему удалось крепко уснуть. Ему приснился странный сон: будто он бежит от кого-то. Ему тяжело. Женский голос зовет его. Он оглядывается, но никого не видит. Он не знает эту женщину, но голос кажется знакомым. Он выбегает из леса и вдруг видит Данту, что стоит к нему спиной.

– Данта, – зовет он. Но она не оборачивается. Иван подходит к ней и поворачивает к себе. Ее лицо настолько бледное, что его едва можно разглядеть.

– Волки! – говорит она.

– В этих местах не водятся волки, – удивленно произносит Иван.

– Тогда от кого ты бежишь? – удивляется Данта.

За его спиной появляется та девка, в белой рубахе, босая, с распущенными волосами, но и ее лица тоже не видно.

– От себя, – отвечает девка за Ивана. И начинает жутко смеяться.

– Данта, – зовет он, но ее уже нигде нет.

– И в тебе нет спасенья, – говорит Иван.

Он оборачивается и бежит к какому-то дому, где на крыльце его встречает женщина. Ее лица он тоже не видит. Она в черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Иван узнает в ней ту наездницу, что налетела на него прошлой ночью. Чей-то голос, снова женский, вдруг прямо рядом с его ухом кричит".

И с этим криком, в холодном поту, словно он, действительно, пробегал всю ночь, Иван проснулся и резко поднялся.

Солнце еще не встало. Свет только-только стал пробиваться, разжижая сумрачную серость. Иван понял, что это всего лишь сон и, все еще тяжело дыша, снова откинулся на подушку, раскинул руки в стороны и закрыл глаза. Уснуть он больше не смог. Встал еще до того, как в доме проснулся кто-то из семьи. Велел оседлать Ветра и поскакал в поле, чтобы развеять мысли о сне.

Николай тоже проснулся рано и спустился в гостиную. Кроме Алены в ней никого не было. Она старательно натирала длинный стол с массивными резными ножками и не услышала, как он приблизился к ней.

– Где Иван Владимирович?

Алена быстро повернулась и присела в поклоне.

– Его сиятельство уехали в поле еще на рассвете, – ответила она и заторопилась уйти, но Николай поймал ее за руку и с силой оттолкнул к стене. Девушка тяжело выдохнула, а Николай прижал ее своим телом и заломил руки, чтобы она не сопротивлялась.

– Вольная значит? – со злостью прошипел он.

Николай не мог простить Ивану вчерашнего разговора и застав Алену одну, решил выместить кипевшую злобу на нее.

– Что же ты такая неласковая к своему хозяину?

– Вы мне не хозяин, – ответила она.

– Я брат твоего хозяина, значит, и твой.

– Вы ненавидите своего брата, вы враги. А враг моего хозяина – мой враг, – выпалила Алена глядя в его глаза.

– Вот как?! Думаешь, если вольная, значит, все можешь? Но так даже интересней.