Ёшка

Марченко Татьяна

Иван нырнул за ней, быстро нагнал ее под водой и подтянул к себе. Он освободил ее лицо от волос и поцеловал в губы. Ёшка жарко отвечала ему. Почувствовав, что им обоим не хватает воздуха, они вынырнули на поверхность. Иван тут же схватил ее голову руками и притянув к себе продолжал жадно целовать. Ему казалось, что если он выпустит ее из рук, она исчезнет, так как исчезала раньше.

– Плыви за мной, – шепнула Ёшка.

Она поплыла к большой развесистой иве неподалеку от них. Ствол ее и ветки

свисали над водой, казалось, она тянулась к озеру. Ёшка нырнула под ветки ивы. Иван нырнул за ней. Когда он вынырнул, то оказался словно в шалаше, созданном самой природой.

Он увидел Ёшку со спины. Она подняла руки вверх и, собрав мокрые волосы, перекинула их вперед, на плечо. Иван был удивлен. По всей ее изящной длинной спине, от самой шеи до поясничной впадины, была изображена татуировка в виде нескольких магических знаков, переплетающихся и дополняющих друг друга. Они заполняли всю спину.

– Что это у тебя?

Ёшка оглянулась. Ее черные глаза заблестели, она подошла к Ивану.

– Это? – она кивнула головой назад и улыбнулась, – моя свобода!

Ёшка нисколько не стеснялась. Подходила медленно, ступала тихо и мягко, словно кошка. Говорила приятным шепотом. Вмиг из задорной, веселой девушки она превратилась в страстную и прельщавшую женщину, которая не робела и не боялась его.

Она обошла Ивана с сзади, обняла за плечи, впила в них ногти и оцарапала до крови. Иван тяжело выдохнул, но не препятствовал ей. Когда по его рукам просочились капельки крови, Ёшка стала что-то шептать и страстно целовать его спину.

– Я должна пустить твою кровь, – тяжело прошептала она, – так ты откупишься.

– От кого? – на выдохе произнес Иван и прикрыл глаза от удовольствия.

– От тех, кто оберегает меня.

Иван уже привык к тому, что Ёшка говорила загадками, поэтому расспрашивать ее сейчас не стал. Он повернулся к ней, протянул руки, взял ее за голову и, притянув к себе, сорвал несколько коротких поцелуев.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он, не выпуская ее головы.

– Это всего лишь страсть, – ответила она тихим шепотом и, покрывая его тело поцелуями, спустилась на колени.

Иван посмотрел на нее сверху. Когда она достигла его живота и продолжала спускаться ниже, он сделал несколько коротких вдохов, прикрыл глаза и запрокинув голову, со стоном выдохнул. Сердце глухо колотилось, дыхание участилось, губы обсохли. Он обнял руками ее голову, проник пальцами в густую капну волос, и отдернул ее от себя, желая посмотреть в ее лицо.

– А может, любовь? – задыхаясь, прошептал он.

Она вытерла влажные губы тыльной стороной ладони и тихим голосом сказала:

– Тогда люби меня.

Иван опустился, напирая на нее, и повалил на теплый травяной покров. Провел языком по ее губам, собрал

оставшуюся влагу возле рта. Жадно вцепился в ее губы, снова сорвал несколько коротких поцелуев, каждый раз стараясь глубже проникнуть в нее языком. Его руки заскользили по ее телу, ему хотелось изучать его. От жарких прикосновений Ёшка прогнулась под всей его нависшей тяжестью, и сладко простонала. Этот звук был настолько желанным для слуха Ивана, что он приподнялся на локти, чтобы видеть ее лицо.

– Хочу тебя, – прошептала она настолько тихо, что ее слова почти не было слышно.

Словно выполняя ее просьбу, он снова прильнул к ней всем своим телом. С силой прижал ее своими бедрами. Оба они сделали несколько коротких вдохов, дыша друг на друга почти в упор. Иван стал плавно двигаться, с каждым разом все сильнее и сильнее надвигаясь на нее. Он словно услышал голос своего тела, и это чувство было для него новым. Все, чего он желал, было обладать этой бестией. Вдыхать неповторимый запах ее кожи, волос. Целовать ее губы, ее сильное, гибкое тело. Он желал, чтобы вся она принадлежала только ему.

Через некоторое время они были уже на берегу, там, где Иван оставил своего коня. Оба молчали. Ёшка нервно теребила в руках рубаху стараясь вывернуть ее. Иван, уже одетый, подошел к ней и привычно спокойно помог, при этом стараясь заглянуть в ее лицо, которое она прятала за волосами.

– Я отвезу тебя в деревню, – сказал Иван.

– Я не живу в деревне.

– А где?

– Да, здесь недалеко.

– Почему не в деревне?

– Бывшие хозяева изгнали еще мою бабку, с тех пор я живу отдельно, – гордо ответила она.

– От бывших хозяев здесь ничего не осталось. Хозяин здесь я! Я – граф. По-моему будет! Я разрешаю вам вернуться.

– Ты мне не хозяин, – усмехнулась Ёшка, – и мать моя не была крепостной, и я вольная.

– Нет? – усмехнулся Иван.

– Нет, – ответила Ёшка, – крепостной моя бабка была, а меня вам в работники не переписывали, так что я есть, а бумаг на меня нет.

Он отвязал коня и подошел вместе с ним к Ёшке. Ветер фыркал и не хотел идти, но как только Ёшка дотронулась до его морды, он затих.

– Эх, как присмирел! – удивился Иван, – раньше ни перед кем, кроме меня, не утихал так. Никому не покорялся, кроме меня, а тебе покорился, смотри-ка!?

– Красавец, тебе только верен, – восхищаясь красотой черного жеребца, произнесла Ёшка, – ни с кем не станет тебя делить.

Она гладила его морду и смотрела прямо в большие глаза. Ветер стоял, как вкопанный. Таким тихим Иван его никогда не видел.

– Что это значит?

– Неважно. Ты же мне все равно не веришь.

Ёшка отпустила коня и сделала шаг назад. Иван коснулся ее волос и убрал их за уши.