Эшли Белл
Шрифт:
Храбрые девочки не только отважны и решительны, они еще осторожны, предусмотрительны и расчетливы. Они знают, когда пришло время действовать разумно и вспомнить обо всех вышеперечисленных добродетелях. Биби не бросилась стремглав от двери, ведущей в спальню, но начала медленно отступать. Развернувшись, она спокойно вышла из гостиной, а затем пересекла кухню. После того как она заперла дверь, ей пришлось, придерживаясь рукой за перила, медленно спускаться во двор.
Сидя на плетеной скамейке, стоящей на крыльце перед задним входом, Биби вспомнила все, что видела. Тысячи нитей сплетались в ткацком станке ее детского разума в ткань с причудливым узором. Она ничего не скажет родителям. Они не найдут ни цветов, ни крови в
Утро выдалось относительно теплым, но Биби промерзла до костей.
Биби поняла, что очнулась, когда услышала, как медсестра беседует с санитаркой. Девушка не могла ни открыть глаза, ни заговорить. Ей оставалось только слушать.
– Она, бедняжка, совсем без сил, – сказала одна.
Другая взяла ее за руку, пощупала пульс и, кажется, вполне удовлетворилась тем, что почувствовала. Запястье Биби отпустили. Она поняла, что ее дыхание затруднено. Вырывающиеся из груди звуки напоминали тихое похрапывание. Наверное, медики решили, что она заснула. Никто не видел, как с ней недавно случился припадок. Женщины поправили простыню и натянули одеяло ей под подбородок. Биби старалась заговорить, сказать им, что вовсе не сон, а кое-что гораздо хуже, заставляет ее молчать. Звуки складывались в слова в голове, но не на языке. Биби слышала, как медсестра и санитарка вышли из палаты, соблюдая гробовую тишину.
Девушка лежала немая, слепая и утратившая всякое осязательное восприятие окружающего. Биби понятия не имела, лежит ли она на спине, на груди или же на боку. Ни единый мускул в теле теперь ей не подчинялся. Строчка из стихотворения пришла Биби на память. Первые несколько секунд она не могла вспомнить, откуда это… Увидим пустоту… Это уж точно. Она и впрямь узрела пустоту. Ей следовало бы ужасаться, но Биби не испытывала страха. Она уже давным-давно стала храброй девочкой – решительной, бесстрашной и стойкой. У нее воистину было львиное сердце.
Увидим пустоту,Она бесценна… [13]Со второй строкой она вспомнила, что это из «Литл Гиддинга» Т. С. Элиота. Девушка ощутила определенное облегчение от того, что, хотя ее душа, кажется, отделяется от тела, разум, похоже, остается таким же ясным, как и прежде. В голове зашелестели строки стихов Элиота: «Здесь и всегда… Все встанет на свои места… Никто и никогда… Где прошлое и будущее…»
13
Перевод В. Постникова.
Биби вновь нырнула в ничто, которое могло оказаться куда более глубоким, чем сон, – забвением.
Позже она очнулась в панике, в полной мере осознавая свое ужаснейшее положение. Паралич. Слепота. Ее язык скукожился, не в состоянии произнести ни слова. Биби катилась с горки быстрее, чем Джил из стишка после того, как споткнулась об идиота Джека [14] . Вдруг Большой Вопрос в ее случае обрел форму: ст'oит ли вообще обращаться к химиотерапии или будет лучше избрать более гуманный курс лечения? Пусть ей дадут коробочку леденцов с морфином. Пусть она будет спокойно сосать их подальше от мира в каком-либо хосписе под опекой
14
Аллюзия на известный детский стишок.
Биби спала и не осознавала, как горючие слезы текут по ее лицу.
Она опять проснулась посреди ночи. На сей раз Биби смогла открыть глаза. Над головой горел тусклый свет. Теперь она вновь обрела способность ориентироваться в пространстве. Девушка лежала на правом боку, уставившись на соседнюю, пустую, кровать и входную дверь в дальнем конце палаты.
Дверь открылась. Появился мужчина. Сзади его осветил льющийся из коридора свет. Человек направился к ней. Даже когда дверь закрылась за ним, отрезая слепящий свет, мужчина остался лишь силуэтом. Биби заметила поводок, пока незнакомец шел к ее кровати. Ранее кто-то опустил защитное ограждение на ее койке. Собака встала на задние лапы, а передними уперлась в матрас, одарив Биби легендарной улыбкой представителей этой породы. Золотистый ретривер. Возможно, в большей мере, чем другие псы, золотистые могут похвастаться своими уникальными «лицами». На секунду ей показалось, что это Олаф.
Нет, это очередной добрый самаритянин привел свою собаку-терапевта по кличке Бренди, Оскар или еще как-то. В наши дни в каждой больнице есть множество собак, чьи добросердечные хозяева участвуют во всевозможных программах, направленных на то, чтобы взбодрить дух больных и страдающих депрессией. С тех пор, как стало известно, что у Биби злокачественная опухоль, к ней уже приходили эти дружелюбные люди с собаками, но девушка всякий раз отказывалась принимать их помощь и находить что-то забавное в глиоматозе.
Ее левая рука лежала на матрасе ладонью вниз. Биби ее видела, но не могла пошевелить ею.
Собака принялась лизать руку девушки. Сначала Биби не почувствовала собачью ласку. Вскоре, однако, ощущение в ее ладони вернулось. Теплый мокрый язык вылизывал кожу между пальцами Биби, возвращая девушке дикую надежду. К ее глубочайшему удивлению, паралич рассеялся, и она пошевелила рукой, а потом принялась поглаживать шерсть на благородной голове ретривера.
Когда Биби гладила собаку, их взгляды встретились. Девушка знала, что ее взгляд – темен и мрачен, а глаза ретривера сверкали золотистым светом. Этот взгляд тронул что-то в ее душе. Теперь Биби вновь почувствовала себя маленькой девочкой. Эта девочка легко становилась жертвой самовнушения. Вот сейчас она прочла в книге о медведях и решила впасть в зимнюю спячку.
Когда собака, убрав лапы, соскочила с кровати, Биби прошептала:
– Нет, пожалуйста…
Но гости уже уходили. У двери мужчина, остановившись, приоткрыл ее ровно настолько, чтобы проскользнуть в коридор. На прощание он оглянулся, оставаясь все тем же невыразительным силуэтом.
– Постарайся прожить жизнь…
Биби уже слышала эту фразу, но не помнила, когда и в каком контексте.
Оставшись лежать в сумраке, девушка не могла решить, стала ли она свидетельницей чего-то экстраординарного или это всего лишь ее галлюцинации.
Биби согнула левую руку. Собачья слюна еще не успела высохнуть. Теперь способность чувствовать полностью вернулась в тело Биби. Она пошевелила пальцами. Когда решилась повернуться на спину, сделала это без труда.
Биби ощутила смертельную усталость. Девушка не была уверена, бодрствует она или спит. В отсутствие красивой собаки, вне зависимости от того, была ли она реальной либо миражом, на Биби накатила волна отчаяния. Она почувствовала себя одинокой, всеми покинутой. Внутренний голос пристыдил ее за малодушие. Храбрые девочки не выражают собственную безнадежность открыто, но, произнеся его имя, Биби вложила в слова все смятение своего сердца и разума: