Эшвин
Шрифт:
Эшвин попытался схватить девушку за лодыжку, но она исчезла так же быстро. Ана с еле сдерживаемой улыбкой излучала ложную невинность, пританцовывая вне пределов его досягаемости.
— Мои ноги длиннее моих рук.
Хантер рассмеялся и даже не пытался скрыть это.
— Koрa бы сильно разозлилась на тебя за такой удар.
— Я же не собиралась на самом деле делать этого, — ответила Ана с ехидной усмешкой.
Эшвин не стал переубеждать развеселившихся Всадников, что в бою его так легко поймать. Но Ане больше не выпадет шанса нанести ему удар. И наделся, что никто
— Нет, но ты была ближе, чем почти все остальные. Ты быстрая и умная, так что давай посмотрим, что еще можно сделать для усовершенствования твоих навыков.
Девушка встала в стойку, и Эшвин погрузился в привычный боевой настрой. Частично сосредоточил внимание на анализе сильных и слабых сторон в технике Аны, мысленно выстраивая учебный план тренировок. Ей требовалось больше работы для верхней части тела. Практика с захватами в единоборстве. Что-нибудь чтобы отточить ее скорость и сосредоточить силы…
Без особых усилий Эшвин представил схему тренировок на несколько недель или даже месяцев вперед. Идеальное воплощение его методичного стремления к повышению эффективности. К нему вернулось желание работать, даже более сильное, чем в ночь его посвящения. Стремление извлечь лучшее в каждом из них и выстроить свое обучение для каждого Всадника, чтобы укрепить их уязвимые точки и раскрыть природные таланты.
Эффективное повышение их шансов на выживание.
Он сможет получить как удовлетворение, так и наслаждение от процесса обучения, от духа товарищества, от слаженности взаимоотношений. Боевое Братство, где все отношения взаимосвязано выступают в качестве своеобразного стабилизатора. Не такого мощного и успокаивающего, как с Koрой, но тоже эффективного.
Впервые Эшвин смог видеть туманные очертания чего-то настолько запретного, о чем он никогда не задумывался.
Жизнь.
Возможно, это был ответ, который База знала все это время, а Koрa единственная чувствовала, потому что она понимала не только физиологию тела, но и ментальное состояние. Солдаты Махаи не должны быть дестабилизированными. Они всегда оставались хладнокровными изгоями. Их контроль поддерживался посредством боли, так они становились более эффективными и более послушными.
Эшвин чувствовал, как в его сознании шел медленный процесс перераспределения приоритетов. Независимо от того, что доктора Базы сделали с его ДНК, он отточил и усилил свои инстинкты выживания до совершенства. Его способность в ярости защищать превосходила все, на что был способен в таком состоянии обычный человек. База должна была сделать абсолютной невозможность подорвать лояльность солдата Махаи, потому что, если это произойдет…
Грань между монстром и героем отчаянно тонка. Все зависело от привязанности.
Ана взмокла и вся дрожала к тому времени, как Эшвин предложил закончить их тренировку. Но она успела пробить его защиту еще дважды — он не успел заблокировать один резкий толчок в бедро, а потом чуть не пропустил
Она была хороша. Он мог бы сделать ее еще лучше. Он мог сделать их всех лучше. И когда Хантер вышел вперед, чтобы занять место Аны, Эшвин пересек эту виртуальную линию в сознании, и решил, что так он и сделает.
Если он сам не сможет обеспечить Коре защиту, то хотя бы будет абсолютно уверен в великолепно обученной армии телохранителей, всегда готовой следовать за ней.
«««§» ««
На самом деле разочаровало Кору то, что любовь к искусству не обязательно означает возможность что-нибудь творить.
— Теперь гораздо лучше, — живо сказала Марисела после того, как изучила уродливую кучку.
— Нет, это не так, — сдерживая смех, возразила Кора. — И ты ужасная врушка.
— Прекрасное не обязательно должно быть идеальным, — подмигнула Нита. Она разделась до майки, подвязала волосы и подтянула юбку, чтобы было легче работать педалью колеса гончарного круга. Находящийся перед ней комок глины, только несколько минут назад представлявший собой маленькую кучку, теперь превратился в гладкий конус, который она формовала с рассеянной легкостью.
— Это требует практики. Ты же не начинала свою карьеру с выполнения операций, держу пари, это так.
— Ну, ты бы потеряла эту ставку. — В памяти всколыхнулись непрошеные воспоминания. — Первый раз, когда отец вложил скальпель в мою руку, мне было двенадцать лет.
— Что?
— Это не так страшно, как звучит. К этому возрасту у меня было больше подготовки и опыта, чем у большинства студентов четвертого курса. — Koрa намочила руки и скомкала глину обратно в круглый шар. Это форма выглядела лучше, чем та, что пыталась создать девушка. — Но очень самонадеянно было ожидать, что ребенок справится, буквально держа чью-то жизнь в своих руках.
— Да уж. — Нита окунула губку в ведро рядом с собой и побрызгала водой на глину, ее взгляд рассеянно скользил по сторонам. — Я хочу сказать, меня растили с чувством ответственности. У нас у всех были свои обязанности. Но единственная власть над жизнью или смертью, которую я имела в подростковом возрасте, ограничивалась моей лошадью.
Это было тяжелым воспоминанием. Koрa не одну бессонную ночь провела, прячась в своей спальне и плача в подушку, чтобы заглушить безмолвные рыдания. Медленно, постепенно она научилась разделять на части боль, а затем контролировать ее. Теперь нервный срыв у нее случался в редких случаях, и смерть Джейдена была как раз одним из таких.
— Это был, твой… как ты назвала его? Твой приемный отец? — поинтересовалась Марисела.
— Да. — Koрa отложила свою глину в сторону, наблюдая за Нитой. Под ее умелыми руками нечто плавно превращалось в будущую заготовку, приобретая форму от ловких, уверенных движений.