Эскадра ленинградских комедий (сборник)

Образцов Александр

Маша. Вы тоже пишете стихи?

Николай Иванович. Это Есенин! Стыдно!.. да, стыдно! Надо… больше знать, Мария.

Маша. А зачем?

Николай Иванович. Ну, вы меня поражаете! «Зачем»! Затем, чтобы… знать! Чтобы идти вперед! Про прогресс что-нибудь слышали?

Маша. Прогресс? Прогресс… прогрессивка, прогрессивный…

Николай

Иванович. Мда… Человеческий прогресс, Мария, необратим. Человек вырвался к звездам! И дальше! А для этого нужно что? Нужно… ну?.. Знать! А чтобы знать…

Маша. …надо учиться.

Николай Иванович. Умница.

Маша. У женщин, я считаю, есть одна специальность – быть красивой.

Николай Иванович. Это не специальность. Это обывательское представление о жизни. Обывательское! Низменное представление!

Входит Михаил с чайником. Ставит его на свой стол.

Николай Иванович. Вы только послушайте, Миша, что она говорит! Что говорит это существо, жаждущее высшего образования! Для женщины, вы послушайте, важно одно – быть красивой! А?

Михаил. Мм… (хочет уйти).

Николай Иванович (становится ему на пути). Нет, вы должны ответить ей.

Это мне она может не поверить, а вас послушает.

Михаил. Почему меня послушает?

Николай Иванович. Вы молодой, интеллигентный мужчина. Она должна знать, что нравится не красота, а… ну?

Михаил. Женщина нравится мне, когда она молчит.

Николай Иванович (в сильнейшем возбуждении). Так нельзя, дорогие мои, нельзя так! Вы совершенно… пещерные люди! Ведь сколько примеров высокого женского совершенства находим мы в истории… мм… э-э… да! (Вполголоса.) Да разве мог я рассчитывать только на свои силы, если бы не моя жена? Это диалог равных! И вот: наш сын – поэт! Вы понимаете? От одной красоты не рож-да-ют-ся по-э-ты!

Маша. От чего это интересно, зависит?

Николай Иванович. Прежде всего, от интеллектуальных способностей родителей, это раз. Во-вторых, уважают ли они друг друга, как личности. Ну и… сам я когда-то… писал, знаете, так… Помню, как только мы познакомились с Зиночкой, с Зинаидой Зинаидовной, я тут же, экспромтом (Маше) что значит – сразу, ей и преподнес: «Мой милый человечек, девчонка грез моих! Меня от скуки лечит погода на двоих». А?

Маша. Здорово.

Николай

Иванович. Э-э!.. Это же какое счастье для женщины, это же… документа никакого не надо!

Михаил. Мне можно идти?

Николай Иванович. Идите. (Маше.) Вот, девушка, как встречаются люди, как они берегут… э-э… чувства.

Михаил уходит.

Маша. Ну не все ведь такие.

Николай Иванович. Да. К сожалению. А вам посоветую – больше читать. И не яркие журнальчики, а настоящую, большую литературу. Тогда с вами интересно будет говорить.

Уходя, поет «Сердце в груди бьется как птица…»

Маша (вдогонку). Спасибо вам! За науку. (Вполголоса.) Я здесь с ума сойду.

Слышно, как щелкает замок, открывается входная дверь.

Маша. Ну что ж… перемена декораций… (Отходит к окну, становится спиной, закуривает.)

По коридору идет Холмогоров, поет тенором «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» Войдя в кухню, замечает Машу. Некоторое время смотрит ей в спину, улыбаясь с привычной иронией. Затем идет в ванную, моет руки и продолжает, уже с профессиональными замашками: «И каждый вечер сразу станет удивительно хорош… И ты – поешь!!» Выходит из ванной: «Се-ердце…»

Пауза.

Холмогоров. Кто вы, скажите?

Маша (обернувшись). Я – Мария.

Холмогоров. Господи, Мария! Какое необыкновенное имя.

Маша. Благодарю вас. Это так неожиданно…

Холмогоров. Сергей. Что неожиданно? Да, конечно, это неожиданно!

Маша. Вам интересно, почему я здесь?

Холмогоров. Да, ко… нет, что вы! Вы здесь и какая-то тайна… А объяснение? Оно нарушит… Какая необыкновенная сигарета.

Маша. Это «Винстон». Хотите?

Холмогоров. С удовольствием! Но… я не курю.

Маша (гасит сигарету). Тогда и я не буду.