Эскадра ленинградских комедий (сборник)

Образцов Александр

Николай Иванович. Что современная – это да. А вот развитая…

Колотилина. Э-эх, мужчины… Вам юбка застилает все поле мысли. (Вполголоса.) На одно у нее ума хватит – прописаться к тетке и нарожать детей. Эти деревенские – такие.

Николай Иванович. Она же из Саратова…

Колотилина. Ну и что? У них там коров держат. Что за привычка вечно тыкать меня своим

высшим образованием? Между прочим, Николай Иванович, я зарабатываю не меньше вас! Да!

Николай Иванович. Но, мама…

Колотилина. А вы не можете доесть суп, курите американские сигареты и я должна еще заботиться о вашем здоровье и здоровье моего сына! Какой вы ему пример подаете? Я поражаюсь его силе воли, что он еще не курит и не заставляет свою мать страдать в два раза больше! Да!

Николай Иванович. Мама…

Колотилина. И точка!

Холмогоров. Это неинтеллигентно, папа, так ругаться на кухне.

Колотилина. Вот! Слышите?

Холмогоров. Вы мне разрушили настроение… Сегодня не смогу написать ни строчки.

Колотилина. А может, ты попробуешь? Я тебе пожарю семечек.

Холмогоров. Мама, семечки помогают уже в процессе. А когда настроение подавлено, может помочь только внешний импульс. Он был. И исчез по вашей милости. (Вставая.) Как вы неинтеллигентны!

Уходит.

Колотилина. Видите, что вы наделали?

Николай Иванович. Но, мама, я же не хотел.

Колотилина. Вы знаете, Николай Иванович, мне даже жутко – в кого он такой?

Николай Иванович. Как это – в кого? Странный вопрос.

Колотилина. Ну, уж, конечно, не в вас! На вечерах поэзии вы зеваете, вам бы только рассказать про какого-то турка или монгола.

Николай Иванович. История, мама, это тоже поэзия…

Колотилина. Как будто вы не видите, что он ею увлекается! А вы туда же – современная, развитая! Спать сегодня не буду. (Пауза.) Господи, да что же это за доля такая, того и гляди, как бы чего не вышло! (Пауза.) Как вы думаете, он серьезно?

Николай Иванович. Ну, мама, какой же поэт серьезно увлекается? Это им для работы надо.

Колотилина. Да?

Николай Иванович.

Конечно. Вот Пушкин, сколько он увлекался? А женился на порядочной женщине.

Колотилина. Хорошо хоть сейчас дуэлей нет. Я уж не знаю, что бы со мной было.

Николай Иванович. А представляешь, мама, когда мы умрем…

Колотилина. Вы, Николай Иванович, с ума сошли!

Николай Иванович. Это я фигурально выражаюсь…

Колотилина. Вы специально так говорите, чтобы я ничего не поняла? Конечно, у меня семь классов, а у вас три ромбика на каждый костюм!

Николай Иванович. Я, мама, о том, что мы не потонем в пучине столетий.

И наши имена будут идти вслед за его именем. «Отец поэта, Николай Иванович Колотилин, преподавал историю. Мать, Зинаида Зинаидовна…» мгм…

Колотилина. Вы негодяй, Николай Иванович!

Уходит.

Николай Иванович. Ну, мама, зачем так обобщать?..

Уходит следом.

Входит Михаил, подходит к окну, зевает.

Михаил. Хорошо бы сейчас… Мда… Когда я успел так облениться? Одна работа осталась… Ничем не интересуюсь, ничего не читаю… Хорошо бы встряхнуться… Скучно… (Зевает.)

Входит Маша. Пауза.

Маша. Я жду.

Михаил. Кого вы ждете?

Маша. Я жду, что вы извинитесь.

Михаил. Охо-хо-хо-хо. Как же вам хочется жить. Завидую.

Маша. Ну?

Михаил. Слушайте… А-а! (Махнув рукой, собирается уходить.)

Маша (загораживая дорогу). Я вас прошу – извинитесь.

Михаил. Зачем?

Маша. Вы ветхий, старый тюфяк! Вы обозлены на весь мир и мелко мстите!

Я уверена в том, что в трамвае вы бьете людей портфелем по голове и получаете от этого удовольствие! Вам кажется, что это они виноваты в ваших неудачах!

Михаил (тихо). У меня не было неудач.