Эскадрилья-призрак
Шрифт:
– Спасибо, Восьмой.
Странно, у связиста голос изменился, стал глубже и потерял деревенское произношение. Реальность отличалась от воспоминаний. А! Какая теперь разница? Все равно "восьмерка" скоро погибнет.
От простой жестокости посторонней мысли поплыло в голове.
Перехватчик внезапно сбросил скорость, его затрясло - то ли попал в зону повышенной турбулентности, то ли поймал флаттер. "Жмурик" начал терять высоту. Мин разглядел оранжевые прожилки кипящей лавы на фоне черных
Имперский пилот направлял ковыляющую машину между двумя вулканами - прямо в ловушку.
В засаду. Сейчас они все умрут.
– Коготь-лидер - эскадрилье, отваливаем! УХОДИМ отсюда!
Он заложил левый вираж, уходя от вулкана по чересчур крутой дуге - подальше от смерти.
Но остальные за ним не пошли. Они увеличили скорость, ни на миллиметр не уклонившись от предназначенного им судьбой курса.
– Командир - группе! Уходите! Следуйте за мной! Женский голос: - Мы не можем, сэр.
– Двенадцатый, это ты?
– Так точно, сэр.
– Следуй за мной, это приказ! Пусть умирают, если им так хочется, но ты уйдешь отсюда вместе со мной… Может быть, хоть ты уцелеешь.
– Нет, сэр. Какая разница, погибну я там вместе со всеми или на пути оттуда?
Мин продолжал разворот, пока машина не описала полный круг, и теперь Дойнос вновь летел следом за собственными пилотами. Но сколько бы мощности он ни скармливал двигателям, не приближался ни на сантиметр к эскадрилье, беспечно мчащейся навстречу гибели.
– Есть разница! УХОДИ.
В грудь с размаха ударил невидимый кулак, и это было не ускорение. Сердце зачастило, готовое разорваться на части.
– Прошу тебя…
Голос ведомой стал язвительным и злым.
– Давай без слюней, лейтенант! Если бы кто-нибудь сказал тебе: "Прошу тебя, живи", ты бы первый плюнул ему в лицо и послал куда подальше.
– Безумие какое-то… Я схожу с ума.
От входа в ущелье пилотов отделяло несколько секунд полета. Грудь сдавило так сильно, что Мину показалось: сердце больше не бьется.
– Нет, не сходишь. Тебе просто плевать на себя. Ты сам не хочешь жить дальше, так что не обвиняй нас.
– Ты ошибаешься… вернись.
– Поклянись.
– Да клянусь я! Клянусь! Поворачивай!
Колпак кабины потемнел, стих рев двигателей. Потом во мраке появилась белая щель, словно кто-то полоснул бритвой. Но фонарь не отодвинулся назад, как положено, а откинулся на левую плоскость.
Трясущийся потный Мин смотрел на лица Мордашки, Тирии, Фалинн и Келла. На головах у ребят были шлемофоны, на лицах - тревога.
И тут в груди что-то все-таки лопнуло. Мин рванулся вперед, но ремни безопасности не пустили, бросили обратно в ложемент.
– Ублюдки…
Все, кроме Тайнера, попятились. А Келл просто стянул с головы шлемофон
Дойнос расстегнул ремни, встал и прыгнул на Тайнера. Сила прыжка, сила гнева были так велики, что рослого пилота сшибло бы, словно бумажного, но Келл развернулся, перехватывая правую руку Мина, и неторопливо, почти бережно уложил кореллианина на пол. Вокруг Дойноса крутанулись переборки "Ночного гостя", специально выкрашенные учеными в цвет, призванный успокаивать раздерганные нервы.
Но Келл не стал продолжать. Тогда Мин по-дворовому ударил его, целя кулаком в пах. Тайнер опять поймал его руку, отвел в сторону, так что удар лишь скользнул по бедру.
– Я тебя убью!
– от крика саднило горло.
– Как ты посмел, сволочь! Зачем ты так?
Тайнер молчал, концентрируясь на движении, и этим злил только больше. Ответила Тирия: - Ты не оставил нам выбора, Мин. Ты просто лежал там и пытался умереть.
– Имею право!
– Дойнос отлепился от пола и ударил Келла по лицу; Тайнер опять уклонился, предварительно и несильно толкнув противника.
А потом кореллианин почувствовал, как ноги из-под него выбивают, а сам он рушится на палубу. Дыхание на миг оборвалось… но, к сожалению, тут же восстановилось.
– Нет у тебя такого права, - сказал Келл.
– Ты поклялся, помнишь?
– Заткни пасть!
С чего они взяли, что смогут остановить кореллианина? Дойнос что было сил пнул врага, опять мимо. Тайнера там не было. Не зашнурованный ботинок сорвался с ноги и улетел под тренажер.
– Какое право ты имел так горевать по дроиду и даже слезы не уронить по Иесмин?
Мин обмяк. Он мог пощупать горе, словно оно было вещью, предметом, дырой в животе. Кореллианин скорчился на полу, обхватив себя руками, как будто пытался зажать ладонями рану.
Сквозь пелену слез он видел, как Тирия нагибается над ним, почувствовал ее руки у себя на плечах, понял, что его трясут.
– Мин, не бросай нас, ты нужен нам. Нам нужно, чтобы ты летал, присматривал за нами, берег нас. Мин, теперь мы - твоя эскадрилья.
Дойнос всхлипнул.
– Да что такое с этим дроидом?
– зло и тревожно спросила Тирия.
Мин приподнял голову. Как она не понимает?
– Последний…
– Последний?..
– Тирия нагнулась ниже, в глазах ее был страх.
– Последний… Он последний из твоей эскадрильи, верно?
Больше говорить Мин не мог, поэтому просто кивнул.
– И пока он был… жив - значит, еще ничего не было окончено, верно, Мин? Значит, ты не подвел свою эскадрилью? Ты защищал его…
Дойнос заставил себя говорить, но от боли, от слез, комом стоящих в горле, голос звучал незнакомо и сипло. Мин сам не слышал собственных слов.