Эскапизм
Шрифт:
Мы все сидели за столом, Кэйт держала меня за руку и совмещала разговор с соседом слева. Клэй разговаривал с мистером Леменсом, а остальные сидели группами и смеялись. Я опять один среди толпы. Именинник-одиночка, смешно звучит?
– Я пройдусь немного, - говорю я и отпускаю руку Кэйт.
– Мне пойти с тобой?
– тревожно спрашивает та, - Все в порядке?
– Нет, Кэтти, не стоит, все хорошо, я скоро вернусь. Не скучай.
– отвечаю я и целую девушку в макушку.
Вид, который открывался со склона, куда я пришел пару минут назад, обворожителен и прекрасен. Ветер сделал мои губы грубыми и жесткими. Как мне этого не хватало. Я вдыхаю полную грудь этого свежего, холодного воздуха и ощущаю жжение в легких, приятное, одурманюющее. Он возобновляет в моем сердце все моменты из жизни, которые я так тщательно вытеснял оттуда. Наполняя легкие, ветер наполняет и пустоты души. Я пуст. Я безнадежно пуст. В один день я перестал плыть против течения, которое то и дело пыталось сбить меня, ударить, и отдался судьбе. Будь что будет, мне уже все равно. Вы не поверите, если
Краем глаза я увидел, что ко мне легкой походкой движется Зак. Я рад видеть, что Берн изменил его и подарил новую жизнь. Раньше он постоянно жаловался на все и всех вокруг, но с тех пор, как переехал в другую страну, я ни разу не слышал от него негатива. Новые ощущения меняют людей в лучшую сторону.
Он присел рядом со мной и так же безмолвно начал смотреть вдаль. Вот он - мой братишка. Зак всегда знал, когда лучше промолчать, а когда поддержать словом.
– Спасибо, Зак.
– За что?
– удивляется тот.
– За все. За то, что приехал, в первую очередь.
– Эх, ты, - вздыхает брат и обнимает меня за плечи, - у тебя праздник, а ты устроил тут прощальный вечер.
– Я просто хочу, что бы ты знал, что я скучал.
– Я тоже, брат.
Спустя десять минут Зак достал маленькую подарочную коробочку.
– Помнишь, десять лет назад, когда ты, меряя папины часы, случайно разбил их, за что был наказан?
– спрашивает брат.
– Тот ремень я до конца своих дней запомню, - улыбаюсь я.
– Я помню, когда отец сказал тебе, что ты должен купить ему новые, ты расплакался и убежал с дома.
– Да уж, - бросаюсь в воспоминания я, - Я так спешил сбежать, что даже забыл свою куртку. Замерз ужасно.
Зак кивает.
– Я думал, что ты придешь за мной, но ты не пришел ни через десять минут, ни через три часа, - говорю я.
– Отец закрыл меня в комнате и не позволил, - оправдывается брат, - Знаешь, что я пообещал тогда себе?
Я внимательно смотрю на брата. Между бровями залегла глубокая складка.
– Я пообещал себе, когда вырасту, купить одни часы отцу и одни тебе. Именно с тех пор я начал откладывать деньги.
– продолжает брат, смотря в другую сторону.
– Я не хотел, чтобы отец злился на тебя. Прошло уже больше десяти лет, Джереми. Я знаю, что не могу выполнить первую часть обещания, но вторую я хочу выполнить сейчас. Держи, это тебе.
Зак протянул мне руку с подарком.
– Зак...
– говорю я.
– Нет, прими их, прошу, Джереми.
– перебивает брат, - Без лишних слов, хорошо?
Я киваю.
– Я хочу, что бы у тебя было напоминание обо мне, даже когда нас разделяют тысячи миль. Открой сейчас.
Я аккуратно снимаю подарочную упаковку и, достав часы, прислоняю их к левой руке.
– Давай помогу, - улыбается брат, - Ну как тебе?
– Это же бешеные деньги, Зак.. Это ведь..
– Ulysse Nardin, - говорит вместо меня тот.
– Спасибо, брат.. мне.. Мне очень нравятся..
– выдавливаю из себя я, разглядывая блестящий ремешок.
У меня, если честно, пропал дар речи. Когда я был маленьким, а брат был постарше, то он совмещал учебу с работой. Домой Зак всегда приходил уставшим, без лица, и сразу же шел к себе в комнату спать. Я всегда обижался на него из-за того, что он не приделял мне внимание, не играл со мной и при этом не покупал ничего домой. Тогда я не понимал, на что он все время копит, но сейчас мне стыдно за себя. Если бы я знал, если бы я проникнул тогда в его мысли..
– Прости, Зак..
– говорю я и смотрю брату в глаза, - За все меня прости. Я так часто был не прав..
– Ну вот, то благодаришь, то извиняешься, - хлопает
– Хорошо.
– Не снимай их никогда, разве что на ночь, - кивает брат на мою руку, - Ты носи их, но не очень зацикливайся на времени. Живи без него, отпускай его на иногда. Старые часы отложи в шкатулку.
"Лишь тот познает сна миры,
в кого душа и мысль чисты,
кто время отпускает ввысь,
метала нет, зашел - борись."
Господи... Отпустить время, это значит убрать все, что напоминает о нем. Другими словами снять часы!
– Зак, а что ты подразумеваешь под словом "металл"?
– нетерпеливо спрашиваю брата, когда мы возвращаемся к гостям.
– Что за неожиданный вопрос?
– улыбается брат, -Ох-х.. Есть ведь много смыслов слова "металл". Ну, например, сердце из металла - холодное, ледяное сердце, а если брать просто слово "металл", то это алюминий, серебро, золото. Вот так вот. А почему ты спросил?
"Металла нет"... Нет ни серебра, ни золота.. Я достаю серебряную цепочку, что висит у меня на шее под рубашкой, и переминаю пальцами.
– Джереми?
– взволновано зовет меня брат,- Ты как? Ты куда это?
– Я самый счастливый человек на планете, Зак, - кричу я ему и бегу к первой попавшейся машине.
Теперь, в отличии от моего первого визита в дом Ернестайн, меня не пугает сырость и не ухоженность. Я смотрю на обстановку и понимаю, каким бы он был уютным, если бы тут немного убрались. Старые диваны бы сменились уютными бежевыми софами, где весело играли бы детишки, стол на кухне превратился бы в нечто большее, чем просто место для трапез, он стал бы уголком для всей семьи, которая собиралась бы на ужин и обсуждала последние новости и события. Я представил там Нессу, её очаровательную улыбку, смешной фартук со зверюшками и не заметил, как и сам начал улыбаться. На столе я оставил часы, подаренные Заком, серебряную цепочку, запонки, курточку и свою прежнюю жизнь. Дырки в стене нету, что и неудивительно. Я закрываю глаза и бью с размаха кулаком в стену. Обои порвались, как и моя идеальная "паутина". Обхватив затылок двумя руками, я начинаю смеяться. Громко. Ник, чертов идиот! Видишь?! Я не сумасшедший! Сделав шаг в проем, я слышу вибрацию. Сначала я не понял в чем дело и думал, что мне это кажется, но потом обернулся назад и увидел ерзающий на столе телефон. Я подхожу к нему. Вызывает Кэйт. Прости, милая, но я не могу вернуться на природу, как и ко всему, чем я довольствовался ранее - мне этого не достаточно. Сбросить. Выключить телефон.
Когда мир рушится, падают стены,
под крушением не стой, не жди,
брось все, забудь, чему был ты верен,
все лучшее ждет впереди.
На двери все та же кнопка. Зашел - борись. Я проворачиваю ручку, и дверь с треском открывается. Прошлое останется забыто.
8 глава
Тысячи людей в белых мантиях хаотично движутся по помещению, которое ослепило меня своим свечением. Я растерян и не знаю, куда мне двигаться дальше. Еще меня поражает эта искусственная, неправдоподобная тишина, нету даже звука от шагов этих людей. От большой комнаты с высоченным потолком исходят коридоры, в один из которых я и решил податься. Меня пробивает дрожь, мне холодно и страшно одновременно. Куда я попал? Когда я протискивался между потока тел, один мужик обратил на меня внимание и что-то шепнул на ухо второму, а тот третьему, затем в комнате поднялся оглушающий шум, от которого я присел на корточки и зажал уши руками. Все эти люди смотрели на меня, то и дело издавая непонятный мне шум. Я знаю, что они говорят о чем-то, но их язык мне вовсе не знаком. Когда страх понемногу начал отпускать мои оцепеневшие конечности, я поспешил унести ноги. Я бежал, не разбирая дороги, и остановился лишь тогда, когда появилась одышка. Впервые в жизни я пожалел о своей привычке выкуривать по полпачки в день - сегодня же бросаю. То место, где я оказался, было поменьше и здесь никого не было. Я осмотрел его и увидел на одной из стен мантии, что висели на крючках. Ну что ж, я думаю, мне не надо сильно выделятся, возьму-ка я одну из них. Все что мне сейчас нужно - найти Нессу и вернутся обратно, пока эти странные не заподозрили неладное, хотя я уверен, что тот шум не остался незамеченным, и меня ищут. О, Господи, мои мысли когда-нибудь сведут меня с ума. Я накинул капюшон и вернулся обратно. Черт, как я могу найти Ернестайн среди одинаковых накидок? Я даже не могу разобрать мужчин и женщин - они все, как под копирку. В конце концов, я решаю пойти за одним из этих чудаков, мне ведь больше нечего терять, да и что делать мне самому в этой толпе я собственно не знаю. Когда мы проходили самый большой зал, куда я и попал в начале, мне удалось лучше разглядеть помещение. Комната имеет форму многоугольника и чем-то напоминает круг, белые высокие стены, большой потолок, с которого исходит широкая лестница. Теперь я присмотрелся к людям, что движутся не безобразно, как я думал сначала, а слажено и по разноцветным линиям, которая для каждого своя. Я продолжаю идти за тем мужчиной по лестнице. Когда мы выходим наверх, то передо мной открывается мой прежний мир: я стою на Броккен стрит, вечер, холодно. Как-то странно видеть его таким привычным и знакомым. Я для уверенности даже потер глаза, но они меня не обманули, я все так же стою на улице. Мужчины, за которым я шел, не видно, как будто и вовсе его здесь не было. Я сильно замерз и не чувствую рук. Куртка, которую я оставил в доме перед тем, как зайти в чудо-дверь, сейчас бы не помешала. Я решаю пойти в дом и забрать её, но останавливаюсь еще, не сделав и пару шагов... В доме горит свет.