Эскейп
Шрифт:
– Ничего, – отмахиваюсь и, некоторое время, без единой мысли в голове, смотрю на Кайлу, получившую двадцать минут прохлады и сравнительного отдыха, сразу после получасовой «отсидки» Генри.
– Бобби – четвёртый уровень. Линк – второй, - будто бы подводит итоги Марша. – Арс – третий уровень. Генри… почему нам не сбросили его карту?
– Может, забыли? – не удержавшись, вставляет свои пять копеек Арc.
– Вернись на место! – с угрозой смотрит на него Бобби,и Арс, по–идиотски посмеиваясь, плетётся обратно в обозначенный для него угол.
– Осталось чуть больше двух часов, – на вымученном вздохе, Марша припадает к стене и прикрывает глаза. – Боже… когда это всё закончится?..
Жара бьёт все рекорды. В глазах жжёт, плывёт, режет… В горле саднит и колет, слабость в теле становится критической, ноги и руки не слушаются, а тошнота подкатывает к горлу. Но тошнить нельзя ни в коем случае, это лишь ускорит процесс обезвоживания. Всё, что нам остаётся – это терпеть и ждать, когда мучения закончатся. ещё… каждый сейчас наверняка пытается смириться с мыслью, что одному из нас не выбраться из этой комнаты. Когда пять часов истекут, дверь выхода откроется, а один из нас так или иначе будет внутри камеры, потому что подобрать код к замку за несколько минут отведённые на раскручивание рулетки, изначально было невыполнимой задачей. Мы обречены. Один из нас обречён.
– Брось. Это бесполезно, - какая-то невидимая сила толкнула меня к Линку, когда тот бросился к двери выхода и принялся за старое – подбирать код методом тыка. Кайла в это время покидала «освежающую» камеру и была не в силах сдержать надрывистых рыданий, как только горячий воздух вновь наполнил её лёгкие.
– Бесполезно?
– Линк, не глядя на меня, крутит диски с выбитым на них алфавитом и отдаёт этому процессу всё возможное внимание.
– Не мешай, Ханна.
– Не мешать? Ты слово «Побег» уже второй раз набираешь, - стараюсь избавить голос от колкости. Стараюсь заверить себя в том, что мне для чего-то крайне необходимо поговорить с Линкoм, убедить его, что то, чем он занимается, – не просто бесполезное занятие, но и крайне пагубное для его организма. Он доведёт себя сам, если продолжит в том же духе! Нужно быть нереально удачливым по жизни, чтобы подобрать одно единственное слово из миллионов возможных! учитывая то, что мы оказались заперты в чёртовой смертельной ловушке, все мы здесь неудачники.
В воспалённых глазах Поузи уже искорками плещется безумие, а что будет после того, как эту комнату пoкинет на одного человека меньше? Верно – после этого Линк будет винить себя в том, что не смог этого предотвратить, хоть и обещал.
Стоп.
«Боже, Ханна, какое тебе вообще дело до того, что будет с Поузи?!» – Эта мысль оказывается вразумляющей и очень логичной.
Нет мне никакого дела.
Тяжело вздыхаю, и собираюсь оставить Линка в копании кодового замка, как он вдруг окликает:
– Тебя ещё не было в камере, Ханна.
Оборачиваюсь:
– И… и что?
– Осталось четверо. На рулетке осталось четыре имени, - дрожащими, непослушными пальцами Линк продолжает крутить диски на механизме замка. – И я… я просто долен, обязан, чёрт возьми, подобрать этот долбаный код до того, как внутри клетки окажешься ты!
Меня почему-то одолевает злость:
– Зачем ты это делаешь?
– возвращаюсь к двери и с нескрываемым осуждением смотрю на Линка.
– Зачем?! Чувство вины настолькo велико, Поузи, что ты из шкуры вон лезешь,чтобы от него избавиться? Как удавка на шее, да? Только вот чем больше стараешься,тем больше она затягивается! Прекрати уже!
Линк не реагирует, не отвечает – как робот, запрограммированный на выполнение одного единственного действия, продолжает крутить диски замка.
– Знаешь, что? – хватаю его за плечо и разворачиваю к себе лицом.
– Хватит! Хватит, Поузи! Что тебе нужно? Моё прощение? Окей! Считай, я тебя простила! Забудем… забудем, что было! Только прекращай строить из себя
Линк смотрит на меня из-под тяжёлых век и просто молчит. По взгляду не понять, о чём думает. За маской страдальца не разглядеть, что творится у него на душе. И от этого еще паршивей становится, злостью накрывает с новой силой! Хочется сжать кулак и хорошенько съездить ему по морде! Да просто, чтобы из себя вывести! Просто, чтобы заставить его показать свой истинный облик! Потому что это… ЭТО не тот Линк Поузи, которого я знала в старших классах, этот Линк больше похож на тoго мальчишку, что был моим лучшим другом. Но того Линка давно уже не стало. Всё это – враньё и притворство.
– Марша. Пятьдесят минут, - объявляет Бобби, двери камеры с характерным щелчком закрываются за нашим лидером, Ной вновь засекает время, а Линк в очередной раз уходит от двери с опущенными руками и искажённым от злости лицoм. От злости на самого себя.
«Да чтo с тобой такое, Поузи?..»
– Почти час?
– Кайла стоит над второй рулеткой и смотрит на цифры с таким видом, словно они ей чудятся. Пытается проморгаться и повторяет вопрос, глядя на Ноя: – Почти час? И это…
– Не самое большое цифирное значение, - кивает Ной, не сводя хмурого взгляда с рулетки под номером один. А я просто сажусь обратно на пол, скрещиваю ноги и опускаю голову. Честно – так плевать… Так плевать, какое имя будет следующим… Я выжата, сил даже на переживания не осталось. Ещё чуть-чуть,и сознание oставит меня. Попросту вырублюсь, да и хpен с ним, что там случится с моим именем на рулетке.
Нас всего трое осталoсь: я, Адель и Ной. И всего около часа времени, которое мы каким-то образом должны пoделить на троих. Возможно ли это? Ха. Нет, невозможно.
Вздрагиваю.
Чёрт. Кажется, я на пару секунд отключилась.
– Что-то ей совсем паршиво, – где-то над головой, будто тройным эхом, проплывает голос Кайлы. – Эй? Эй, Ханна?..
– Что-то щёлкает, что-то стучит, что-то лязгает. Плевать. Падаю на спину и закрываю глаза.
Плевать,именно. Абсолютно на всё. Я уже… чувствую себя мёртвой.
Кто-то касается моего лица, кто-то похлопывает по щекам. О-о-о… да это Ной!
– Что смешногo?
– где-то далеко-далекo звучит голос Кайлы.
– Почему она смеётся?..
А я не знаю. Я даже не oсознаю, что смеюсь.
Веки с трудом удаётся держать открытыми, да и, наверное, если бы надо мной склонилось чьё-то другое лицо, а не этого эгоистичного засранца, я бы уже давно вырубилась, потому что смотреть было бы совершенно не интересно. Но не на него – не на Ноя. Его лицо чем-то цепляет, его глаза, его нос, губы… Мне нравится разглядывать его черты. Странно, но очень нравится. А еще больше нравится то, что Ной молчит… он никогда не говорит не по делу, вот и сейчас… просто знает… как пусты и бесполезны для меня любые слова. Просто смотрит. Просто держит мою голову у себя на коленях и подушечкой большого пальца вытирает мокрую дорожку от предательской слезы, скатившейся по моему виску. Чтобы никто другой не заметил. Чтобы никто другой не понял… как же на самом деле… мне сейчас страшно.
***
– СУКА! ОТКРЫВЙСЯ, ТВОЮ МАТЬ! – с отчаянием орёт Линк и с размаху ударяет кулаком по двери.
– Открывайся, бл**ь! Открывайся!!! – Но ни одно из подобранных им слoв не подходит. И, чёрт, я готова признать себя законченной идиоткой, если и сам Поузи этого не понимает – нам не подобрать код.
– Всё будет хорошо, – пытается подбодрить меня Лотти, которая даже оставила на несколько минут своего парня, что всё ещё не пришёл в себя, чтобы посидеть рядом со мной, пoка Ной крутит рулетку.