Эскейп
Шрифт:
– Слышь, Умник! – круто развернувшись, рявкает Линк Ною в спину. – В твоих же интересах, чтобы сейчас на диске оказалось её имя, понял?!! Делай, что хочешь, вырубай всё своё везение, но на рулетке сейчас должно загореться имя Ханны!
Ной замирает на секунду, бросает на меня сосредоточеный взгляд и будто бы одобрительного кивка ожидает, а я…
– Просто крути её,твою мать! – обессиленным голосом выдыхаю и первой отвожу взгляд.
«Адель» - имя, на которое указывает стрелка.
Вот и всё. Тем, кто останется
***
За следующие пятьдесят минут существенно ничего не поменялось, разве что жара усилилась,и атмосфера сталa еще более напряжённой и угнетающей. И все молчали. Все до единого. То ли из-за изнеможения от пекла, в котором приходилось вариться, то ли из-за чувства безысходности и мысленного принятия жертвы, которую скоро придётся принести, чтобы выбраться, наконец, из самого настоящего дского котла.
Молчал даже Арс. Словно мы уже… кого-то из нас хороним. вон и он – прозрачный гроб. Скоро освободится.
– Ты не должен был позволять ей крутить рулетку! – первым нарушает молчание Линк, шипя сквозь зубы и свирепо глядя на Ноя. – Ты, мать твою, не должен был!
– Заткнись, Линк. Ной тут вообще ни при чём! н в таком же положении! Хватит срывать на нём свою злость, - безутешно вздыхает Марша, но Поузи продолжает закипать:
– Ни при чём?! Ни при чём?! Открой глаза, Марша! Вместо одного человека, который и так умрёт, тепeрь двоих е станет! Да! Мне тоже её жаль! – Поузи кивает на Адель внутри прозрачной конструкции.
– Но только полный идиот не понимает, в какой ж*пе эта девчонка находится! Если в ближайшие часы ей не предоставят медицинскую помощь, она умрёт от потери крови, или чего-то там ещё!
– Чего-то там ещё?! – вспыхивает в ответ Марша.
– Да ты понятия не имеешь о чём говоришь,так что… так что лучше просто помолчи! Чтоб тебя! И так тошно!
Все видели, как Ной замешкал рядом со второй рулеткой. Все видели сомнение, мелькнувшее в его глазах. Видели, как дрожала его рука,тянущаяся к этому дьявольскому предмету и… в итоге рулетку раскрутила я.
– Зачем?
– тихонько спросила Лотти, глядя на меня то ли с восхищением,то ли с жалостью.
– Если бы мы не тронули рулетку, Адель пришлось бы отсидеть в камере максимальное время. А это наверняка больше чаcа…
– Считаешь, это было бы справедливо? – прохрипела в ответ.
– Нет, но… – Лотти потупила взгляд. – Так, ты могла бы выжить.
– Так, я бы убила всё живое, что есть внутри меня.
Через тридцать пять минут, пребывающую в предобморочном состоянии Адель вытащили из камеры. Линк, не теряя ни секунды, бросился к кодовому замку, пытаясь завершить этот раунд за отведённые ему шесть минут и тем самым спасти меня, или Ноя от гибели.
– Через двадцать пять минут дверь выхода сама откроется, - взглянув на часы Ноя сообщила Кайла, так тихо,
– Всё будет хорошо. Нам повезёт, - Марша пыталась говорить ободряюще, но больше это напоминало тихий, жалостливый стон о помощи. – Если выпадет двадцать пять минут, мы все выберемся отсюда живыми.
«Видимо, наша Марша всё еще верит в чудеса», – мысленно усмехнулась я, больше не в силах ворочать языком.
– У нас есть цeлых пять минут, – Ной присаживается рядом со мной, но в лицо не смотрит – смотрит себе под ноги и будто в никуда… сквозь пол, сквозь толщу земли, сквозь время…
«Пять минут, чтобы попрощаться»? – хочется спросить мне, но не удаётся выдавить из себя и звука. Всё, что могу, это смотреть на профиль Ноя и испытывать странное облегчение от мысли, что не он в скором времени пустит меня в расход, а сделает это сама игра. Или же… игра избавится от Ноя… Шансы – пятьдесят на пятьдесят, но в любом случае, этo наш последний с ним разговор.
– Я не собираюсь умирать, – вдруг говорит Ной и обращает кo мне вполне уверенный взгляд своих тёмно-зелёных глаз. – По крайней мере, не здесь и не сейчас.
– Я… – заставляю язык отлипнуть от пересушенного нёба и сказать хотя бы несколько слов. – Я… я рада это слышать. Хочешь… хочешь аннулировать наш договор?
– Надо же… пусть и слабо, криво, болезненно, но у меня выходит улыбнуться. Губы Ноя трогает такая же улыбка.
– Договор?
– Тебе нужны были мои глаза, – говорю совсем тихо.
– Ложь, – Ной не отводит взгляда, смотрит в упор и нисколько не жалеет о сказанном.
А я беззвучно, невесело усмехаюсь, откидываюсь затылком на стену и прикрываю глаза.
И почему я даже не удивлена?
– Друзей держи близко, а врагов ещё ближе?
– шепчу, провожу языком по потрескавшимся губам и чувствую солоноватый вкус крови.
– Ты могла помешать мне, – без тени сомнений признаётся Ной. – И ты сама хотела меня использовать. Чтобы выбраться отсюда живой. Я не прав?
– Чёрт. Ты раскусил меня, - бросаю на него невыразительный взгляд. – Вот только я ни разу не желала от тебя избавиться.
– щё бы, – мрачно усмехается Ной, запуская пальцы в мокрые волосы, - без меня отсюда никому не выбраться. Даже тебе.
– Ной?
– М?
– Ты самая огромная, самовлюблённая задница в мире.
– Это так очевидно?
– криво улыбается, и я тоже оказываюсь не в силах сдержать улыбку.
Киваю:
– Прости, что не смогу занять твоё место, если рулетка тебя выберет. Мир, увы, лишится своего героя. Или… или антигероя.
Лицо Ноя внезапно черствеет, в глазах появляется лютый холод и завидная решимость.
– Будет лучше, если в камеру отправишься ты, Ханна, - голос звучит не менее уверенно и почему-то бьёт по самому сердцу.
– Помнишь, что я сказал тебе?