Эскиды

Павлова А. В.

Вои крепкими руками взяли его под мышки и поставили на ноги.

— Скоро рассвет, — напомнил старик- Хранитель жертвенника. — Надо поспешать.

— Приступайте! — приказал Варкула.

Вои потащили было Хранителя к Краде, но Лин вырвался и побежал к просвету в стене. Я ещё этого не совершил! Не совершил! Мне не за что отвечать! — билось в голове. Пальцы ухватились за острый выступ. Вниз посыпалась каменная пыль. С ловкостью кошки он вскарабкался по разбитому уступу. Кричащие внизу вои, холодный всепроникающий взгляд Тёмного Правителя и невероятная жажда жизни всё быстрее и быстрее гнали его вперед, придавая сил. Кто-то схватил-таки его за низ туники и рванул вниз. Затрещала рвущаяся ткань, и преследователь с грохотом полетел вниз утаскивая за собой других воев. Лин протиснулся в узкий проем и выпал уже снаружи. Приземлившись в гору песка спиной, Хранитель вскочил на ноги и, не оглядываясь,

побежал, как никогда в жизни не бегал. Однако вскоре он понял, отчего Варкула не торопился его догонять, едва успев затормозить на краю обрыва. В лицо ударил холодный ветер, отгоняя его прочь от края. А вокруг намного кард вниз — пустота. Он находился на одиноком каменистом плато посреди бескрайней пустыни, так напоминающие пустыни Аликоса. Сзади уже слышались крики погони. Лиалин обернулся и шумно выдохнул. Огромная башня с арками и колоннами была вырезана прямо в скале. Даже в таком положении он не мог оторвать от этой диковинки взгляда. Витые колонны переходили друг в друга арками, образуя сложные ярусы, часть которых под действием времени и ветров развалилась. Чей-то крик вывел его из стопора. Вовремя увернувшись от хватающих рук, он бросился обратно к крепости. Какая-то часть мозга твердила о бессмысленности этого поступка, но ноги сами несли его обратно. Лин уперся руками в стену, понимая, что больше бежать ему некуда. Прижавшись лбом к холодной стене, он отдышался и, тихо прочитав Последнюю Молитву, повернулся к преследователям лицом, приготовившись к бою. Ищущие неизвестно что на стене пальцы наткнулись на разбитые древние письмена, и Хранителя словно пронзило само Время. Он ещё слышал удивленные крики воев и злобный от бессилия рев Варкулы, но это всё уже было далеко, как за пеленой. Мир вокруг плыл, будто его задували все ветра Стрибы, внезапно сорвавшиеся с цепей. Закладывало уши, рот, дыхание, не хватало сил противиться их напору. Лиалин не понимал, что происходит, но остановить это был не в силах…

* * *

В дверь быстро стучали и повизгивали от нетерпения от нетерпения. Наскаралим перевернулся на другой бок и заткнул уши руками. Однако посетитель не успокаивался и не уходил, а это дотошное повизгивание начинало злить.

— Прочь! — заорал он. — Я сплю!

— Хранитель Ночного Мрака! У тебя такой могучий голос! — в тоненьком голоске было столько подобострастия, что Наскаралима покоробило. — Ты спишь, но Повелитель зовет тебя!

Хранитель понял, просыпаться придется всё равно. Не хотелось ни вставать, ни одеваться, но появиться перед тем, кто за дверью, кто бы там ни был, без полного облачения он позволить не мог. Закинув наскоро постель, Хранитель распахнул дверь. На пороге стояла худенькая женщина коричневом рваном платье с всклокоченными волосами, в которых запутались перья и сухие ветки.

— Кикимора?! — в его голосе звучало неподдельное удивление. — Когда это вы стали посланниками Чакосы?

— А я не только от Повелителя Чакосы. — её глаза странно блестели, а отрывистое хихиканье заставило Хранителя внутренне напрячься. — Сегодня особенная ночь! Сегодня я и мой сестры вестницы Повелителей.

Кикимора напыщенно присела в поклоне, и схватила руку Хранителя:

— Пошли, пошли, — суетливо торопила она, льстиво поглаживая его ладонь. — Все собираются в Великом Храме.

— Н-да? — хмыкнул Наскаралим, отдергивая руку.

Кикимора трусливо сжалась, ожидая тычка, но его не последовало. Кикимора расслабилась. Хранитель окинул свой двор внимательным взглядом: не засада ли. Пожалуй, всё в порядке. И, вложив в ножны за спиной старинный видавший виды меч, вышел на крыльцо. На дворе ещё стояла ночь, лишь на востоке небо стало чуть светлеть. До рассвета ещё часа два…

— Пошли, — приказал он кикиморе, и та, подскакивая и улюлюкая, помчалась вперед.

Повелители собрались в Грозовых Владениях Перуна, что было странно само по себе. Наскаралим поймал сползающий с головы глубокий капюшон и накинул его обратно, почти полностью скрыв свое лицо под черной как ночь тканью. Пространство вокруг каменного круглого возвышения- коло было до отказа заполнено Повелителями. Они шептались, вздыхали и ждали…ждали, когда на коло поднимутся Кайсар и Дашуба. В толпе мелькнул розовый балахон Эделя. Наскаралим сбросил тяжелый ненужный капюшон и, подобрав длинные полы, стал продираться к брату. Его очень заинтересовал тот факт, что на этом Собрании кроме них других Хранителей не было. Эделя он нашел в стороне от Повелителей, почти в темноте, что-то записывающим в маленькую книжку.

— Что происходит? — тихо осведомился он у младшего брата.

Эдель не сразу прореагировал на его вопрос. Лишь убрав

свои записи в глубокий карман, скрытый среди многочисленных складок балахона, он поднял на Наса встревоженный взгляд.

— Почем я знаю? Просто сказали прийти. Ириган тоже здесь.

При упоминании второго сына их отца Наса буквально покоробило от нахлынувшей неприязни. Он хотел спросить у брата, видел ли тот Лиалина, но Эдель уже отвернулся в другую сторону. Позади ощутилось заметное движение. Наскаралим обернулся, и душу закрались тревога: на коло поднимались шестеро Целителей. Лиалина не было ни среди них, ни в толпе Повелителей.

Вперед вышел Дашуба. Над росями повисла тревожная тишина, и лишь редкие вздохи да треск факелов иногда нарушали её.

— Братья, когда вчера ночью мы спокойно спали в своих Владениях, уверенные в полной безопасности, сайрийцы похитили одного из Десницы Сварога — Хранителя Лиалина.

Нас слышал, как судорожно вздохнул Эдель, и нахмурился. Стало ясно, отчего Повелители позвали их.

Дивия, нервно покусывая ноготь на мизинце, подняла на Кайсара свои темно-зеленые от снедавшей её тревоги глаза.

— Что делать будем? — тихо спросила Леля, испуганно вцепившись в плечо Лады.

— Надо проследить его биоток, — громко возгласил Лед, потрясая тяжелым копьем, — и отправить за ним кого-нибудь… Да хоть меня! С Немизой!

— Это невозможно, — уверенно возразила прекрасная как отблески утренней росы Лада, — Во-первых, Немиза давно отошел от мира. Он даже не явился на собрание. Во-вторых, его биоток уже пытались проследить. Ничего нет! Хранитель словно сквозь землю провалился.

Повелители недоуменно переглянулись. Это было что-то новенькое…

В залу ворвался гонец, запыхавшийся и взволнованный, он все же сумел справить со своими эмоциями, и доложил по всем правилам:

— На Аликосе поднялось настоящее восстание… против нас. Хранитель Билиза, наш наместник, убит вместе со всей семьей. Выжил только старший из его сыновей, которого аликосцы держат как заложника.

Повелители молчали, пораженные этой вестью.

— Ага. А планетку эту мы сами же обеспечили полным вооружением, — невесело усмехнулся Лед, поглаживая побелевший от напряжения шрам.

— А если отправить туда на велинах группу Хранителей и волотов? — Овсень зябко поежился, одергивая золотую рубаху. — Пусть проведут зачистку. Некогда нам с ними возиться. Есть и поважнее дело!

Ледяной тяжелый голос прокатился над Повелителями, заставив их обернуться и расступиться, пропуская вперед Хранителя Ночного Мрака.

— Я желаю отправиться на Аликос!

Перун поравнялся с темным Хранителем, обдав его сизым туманом. Кайсар пытался понять причину просьбы Наскаралима, но отчего-то ему казалось, что не просьба это, а требование.

— Я тоже отправлюсь с ним! — из-за спин Повелителей выступил юный Хранитель Предрассветного Тумана.

— И я, — выступил из темноты Ириган. Старшие братья встретились взглядами, и всем присутствующим показалось, что в Грозовых Владениях резко возросла температура. Ненависть и презрение проскользнуло в них, и снова лишь холод и равнодушие.

— Да будет так, — сдался Кайсар, отпуская братьев на задание.

* * *

Лиалин по-прежнему находился на плато, только воев и след простыл. Хранитель осторожно оттолкнулся от стены и сделал несколько неуверенных шагов к краю. Какая тишина! Вечерние лучи светила озаряли низлежащую долину, покрытую ковром бурной голубовато-бирюзовой растительности. Вдалеке справа темным пятном, уходящим за горизонт, расстилался лес, а совсем рядом сверкала вечерним золотом небольшая речушка. Лиалин стоял на краю каменистого с редкой растительностью плато, не в силах оторвать своего взгляда от этой красоты. Ему было тихо и спокойно, словно святая благодать этого места проникла в самые глубины его запутавшейся души. Сердце защемило от ощущения собственной нужности — это место ждало его, звало его…Лиалин прислушался к тихому шепоту ветра и улыбнулся, узнавая его речь…Земля содрогнулась. Хранитель едва сумел удержаться от падения, широко расставив ноги, и поднял глаза, словно искал чего-то в темнеющей дали, душу сжало темное предчувствие…И будто отвечая на его немой вопрос из-за горизонта появилась непонятная черная масса, движущаяся на плато с непостижимой для живого скоростью. Земля дрожала всё сильнее. Воздух гудел, стонал. И сквозь этот стон всё сильнее прорывался храп и топот тысячи копыт. Боевое рычание, крики и тьма наполнили пространство. Лиалин стоял на краю сияющей мишенью и даже не думал прятаться. Сердце билось всё сильнее, но мозг с почти равнодушным спокойствием вспоминал легенду о Битве Целителей. Быльем поросло… Быльем поросло… — с тупым упрямством твердила память, не давая нормально соображать.