Эскорт для чудовища
Шрифт:
Затащив ее в квартиру, я запихнула сестру в ту же воду, в которой я принимала ванну — плевать на гигиену. Алю надо было срочно согреть.
— Какого черта ты в таком виде?! Что случилось? Где твой муж?!
Она молча мотнула головой в ответ. Боже, она была вся грязная. Рубашка вся в странных разводах. И только откинув волосы с ее лица, я поняла, что кроме грязи на ней была еще и кровь.
— Боже мой, — прошептала я, осторожно трогая ее скулу, которая была ободрана так, словно Алиным лицом пытались помыть асфальт, — это он с тобой сделал? Он ублюдок! Ты
— Я не вернусь к нему, — ее голос смахивал на шелест листвы, — мы развелись.
— Ты пойдешь в полицию и напишешь заявление. Что произошло? Он что-то еще с тобой делал?
— Я не скажу тебе, Саш. Прости. И в полицию я не пойду.
— Дура! Сейчас же. Пока не поздно, вылезай из ванны. Ты должна снять побои. Возможно, у тебя на одежде и кожи будут частички твоего гребаного муженька, если мы их еще не смыли. Это будет главное доказательство. Такое нельзя оставлять просто так!
— Саш, ты дура? — сестра подняла на меня пронзительные, голубые глаза, — он замнет все деньгами, поверь. Или просто избавится от меня. Это будет дешевле, чем обелять его прекрасную репутацию.
— Я тебя спрячу, — тихо ответила ей, — у меня есть знакомые. Думаю, среди них найдутся и те, кому Смоленские как кость поперек горла.
— Послушай меня, Саш… я не стану этого делать. Я беременна от Кирилла. Сейчас я на втором месяце, — она говорила это таким убитым голосом, что у меня побежали мурашки, — он о ребенке не знает, и я хочу, чтобы никогда не узнал. Ты была права. Для меня сказка превратилась в фильм ужасов, — она рвано всхлипнула, — а мой муж — в чудовище. Я не допущу, чтобы мой ребенок рос в той семье. Как же ты была права…
— Ты хочешь оставить ребенка?
— Да. Я не стану делать аборт. И если я пойду в полицию… он может обо всем узнать. Отберет ребенка и убьет меня.
Боже. Как же все кошмарно.
— Будешь жить у меня, — произнесла твердо я, — малыша мы обеспечим всем. Рожай и ни о чем не беспокойся.
Сестра погибла через два месяца после рождения малышки. Очень странно — ее сбили на пешеходном переходе. Судя по записям с камер, которые мне показывал молоденький полицейский, на нее наехали будто бы специально. Машина скрылась. Ее так и не смогли потом найти.
Последний раз я увидела сестру в реанимации. Я стояла рядом, положив ладонь на ее руку, и плакала.
Мы даже не смогли поговорить в последний раз. Она ушла, так и не приходя в сознание. Так, может быть, я бы многое спросила у нее, и попросила бы прощения за всё, что не успела для нее сделать.
Глава 2
… — я от Екатерины, — заканчиваю медленно я, выныривая из воспоминаний, которые калейдоскопом пронеслись перед глазами, оставив мерзкий привкус на языке.
Смоленский скользит по мне взглядом серых, яркими, как сталь, глазами, не оставляя путей к отступлению. Надо было разворачиваться и уходить раньше, но я же не знала, кто он!
Он цепко рассматривает меня с ног до головы, но дольше всего задерживается
Узнал? Что-то подозревает?
Нет, вряд ли. Сейчас я не сильно похожа на свою сестру. Мои рыжие волосы давно перекрашены в очень светлый блонд, светлой моя кожа бывает только тогда, когда я пропускаю сеансы в солярии, а еще я всегда была недовольна губами и несколько лет назад впервые решилась их подколоть. Совсем немного — и лицо сильно изменилось.
— Ты не мог взять свою невесту? — гремит голос второго мужчины. Я не помню хорошо семейку Смоленских, но, похоже, возмущается сейчас его отец, — пресса перемоет тебе все кости. У тебя свадьба на носу.
— Её постоянно тошнит, — лениво замечает ублюдок по имени Кирилл, едва взглянув на отца. Он выглядит нагло и расслабленно, вызывая у меня одним видом антипатию, что удивительно для такого красивого мужчины, — после того, как она хлопнется в обморок, мне перемоют кости еще тщательнее, чем если я появлюсь с другой женщиной.
Я делаю вид, что меня тут нет, пока глава семьи Смоленских смотрит на меня так, будто вляпался в дерьмо.
На самом деле вляпалась я.
— Ну, что ж, — подводит он итог, — посмотрим. Надеюсь, ты осознаешь, что делаешь.
Он уходит, не попрощавшись. Даже не посмотрев напоследок. Оставляет после себя запах богатства. Горький, тяжелый и затхлый. Его я запомнила на всю жизнь, пока отмывала плачущую сестру в ванной от такого же, и выкидывала порванные дорогие вещи.
Да, она была права. Между обычным разбогатевшим человеком, и тем, у кого миллиарды на счету — целая пропасть.
— Твое имя? — слышу я вопрос и тут же беру себя в руки.
— Александра.
— Ясно. Хорошо хоть не Раиса. Ты выглядишь прилично, — изрекает Смоленский, еще раз мазнув по мне взглядом. Мне из вежливости достаточно всего лишь дернуть уголками губ, а не давить улыбку, пока он пялится и говорит гадости. Чем ему мое имя не угодило? — по крайней мере, лучше, чем то, что мне показывали. У нас есть два часа на подготовку, после чего мы вылетаем в Сочи. Завтра отправляемся в Европу. Есть что спросить — спрашивай сразу.
— Мне нужно отлучиться в дамскую комнату, — произношу я, при этом, похоже, чем-то удивив Смоленского. Он бросает на меня странный взгляд.
— Иди.
Черт, черт, черт!
Саша, что за детские отмазки про дамскую комнату? Просто развернись и уйди. Откажи ему прямо в лицо! А лучше плюнь за «ты выглядишь прилично». Отличная манипуляция, которая не прокатит со мной — я-то знаю, что выгляжу просто отлично и мое имя прекрасно.
— Придурочная! — шиплю я в трубку, когда захожу в санузел и дозваниваюсь до старой знакомой, — ты моей смерти хочешь? Избавиться от меня, да? Это Смоленский Кирилл! Он был во всех черных списках модельных агентств! Двое девушек, которые отправились с ними на отдых, пропали, и до сих пор никто не знает, где они! Почему ты не предупредила?