«Если», 1996 № 07
Шрифт:
Оружие было тяжеловесным и угловатым, Эльза тут же высказала недовольство по этому поводу. Я объяснил, что сделать такую миниатюрную штучку легкой и изящной мог разве что Левша, а современным технологиям это не под силу.
Местность менялась с каждым шагом, и путь становился все труднее. Чтобы подняться по склону, приходилось цепляться за корни березок. Неожиданно деревья расступились, и мы оказались у невысокого обрыва, под которым разыгрывались драматические события.
Облепленный красными муравьями жук лежал на спине
Максим и Эльза застыли. Я снял с плеча карабин и спрыгнул вниз, а затем позвал их за собой.
— Через несколько минут яд парализует жука, и они потащат его к себе, — сказал я. — Предлагаю дождаться и посмотреть. Это забавно — пятеро будут тащить жука, а остальные им мешать.
— У нас охота или клуб юных натуралистов? — заносчиво спросил Максим.
Я пожал плечами и повел клиентов дальше. Вскоре я увидел, что дорогу нам перегораживает длинное бревно. Через несколько шагов я понял, что это за бревно, но виду не подал. Пусть развлекутся…
— Может, обойдем? — небрежно предложил я, когда мы приблизились.
— Еще чего! — возразил Максим. — Что мы — инвалиды? Какая-то жердочка…
Он подал Эльзе руку, и та опустила свою ногу прямо на зеленую поверхность бревна.
«Бревно» вздрогнуло, вскочило на хрупкие ножки-прутики и бросилось наутек. Эльза дико завизжала и прыгнула на руки Максиму.
— Что… что это?! — закричал он.
— Ничего особенного, — спокойно ответил я. — Это всего лишь палочник, отряд прямокрылых, семейство страшилки. Питается листвой, поэтому для нас не опасен.
— Но почему ты не предупредил?!
— Разве я не предлагал обойти?
Дальше мы следовали молча. Эльза была бледна, как личинка майского жука, а Максим все время вздрагивал и морщился.
— Уродина чертова… — проговорил он наконец.
— Кто? — насторожился я.
— Да этот твой… палочник. Я ж не догадывался, что он живой. На вид, как деревяшка.
— Ну вот ты и узнал, что такое мимикрия, — успокоил я его.
— Что-что?
— Это способность сливаться со средой. Палочник незаметен среди палочек. Еще есть листовидка — она точь-в-точь как листья, на которых живет. А еще бывает стеблевидка Росса…
— Ты, наверное, учитель ботаники? — нелюбезно осведомилась Эльза.
— Почти, — скромно ответил я. — Я преподаю в университете на кафедре общей биологии. Моя тема — строение зрительных органов у паукообразных. А здесь я подрабатываю.
Эльза шепнула что-то на ухо приятелю и отправилась за ближайший валун.
Я подобрал сухую соломинку и потыкал ею в комок белой пены, что подобно плевку висел на стволе дерева. Изнутри «плевка» немедленно выползло жалкое крылатое существо и заковыляло вверх по стволу. Максим шумно вздохнул.
— Ольховая пенница, — пояснил я. — Латинское название афрофора спумария.
— Ну и названия здесь у вас, — сокрушенно покачал головой Максим. — Слюнявки, кобылки, страшилки…
— Это еще не самые выдающиеся, — заметил я. — Как тебе нравится, например, навозный карапузик?
Нашу степенную беседу прервал пронзительный женский визг. Мы переглянулись. Кричала Эльза, больше некому.
Нас как подбросило. В долю секунды мы были уже рядом. Эльзу прижимала к скале какая-то черная туша, смахивающая на большой грузовик. Перед тем как стать инструктором, я прошел спецподготовку, но сейчас все-таки спасовал.
«Где Леха со своим лазером?!»
Эльза запищала еще громче, и меня наконец сорвало с тормоза. Я подскочил к ней и толкнул так, что девица зацепилась ногой за камень и растянулась. Черная махина не смогла сбалансировать и мягко ударилась о скалу.
Это была медведка — существо огромное и омерзительное на вид, но совершенно тупое и ленивое. Всей энергии этого чудища хватало только на поедание червяков в своих норах и на порчу огородных растений. Похоже, оно только что выползло из-под земли и, одурев от яркого света, бестолково носилось взад-вперед.
Вот и теперь медведка развернулась и снова поползла на нас. Она, скорее всего, не желала нам зла, но нам было от этого не легче.
Я швырнул девушку на руки Максиму и открыл огонь. Первые три выстрела заставили монстра сбиться с шага. Чудовище остановилось и начало вертеться волчком. Я не прекращал стрелять, пока оно не завалилось на спину, поджав широкие передние лапы.
Я бросился к ребятам. Эльза дрожала и беспомощно озиралась.
— Тут есть вода?! — закричал Максим.
— Потряси ветви на деревьях, там могли застрять капли, — посоветовал я, а сам взял руки Эльзы в свои, чтобы успокоить ее. Она ответила железной хваткой.
«Надо было добить медведку», — подумал я.
Подтверждение своим мыслям я увидел в неожиданно остекленевших глазах девушки. Эльза увидела за моей спиной что-то страшное, но у нее уже не было сил кричать.
А у меня не было времени оглядываться.
— Стреляй, Макс!!! — заорал я и потащил Эльзу в сторону.
Через долю секунды уродливая голова уже обнюхивала место, где только что сидели мы с Эльзой. Медведка нас, может, и не съела бы, но раздавила — это точно. Максим разрядил в чудовище всю обойму, превратив его голову в лохмотья. Но у насекомых основное значение имеет не головной, а спинной мозг. Тело еще продолжало совершать конвульсивные движения, пока не запуталось в стеблях ползучего лютика. Убедившись, что самое страшное позади, я передал обморочную Эльзу ее приятелю и побежал в сторону острого каменного уступа. Найдя в камнях пузатую оранжевую тумбу, я со злостью ударил ногой по педали.