«Если», 2002 № 01
Шрифт:
— Дерьмо у тебя там написано, — сказал Клаус. — И сам ты дерьмо. Денег мне не жалко, но я не хочу, чтобы ты меня полюбил.
— Ты хочешь, чтоб я тебя возненавидел? — парень осклабился. — Я это легко сделаю, только тебе это не понравится. У меня хорошие кулаки, глиста ты белая, и они очень чешутся. А еще у меня есть отличный кусок железной трубы…
— Убей меня, — сказал Клаус. — Я заплачу тебе. У меня много денег, и ты заберешь их, когда убьешь меня. На вот пистолет, шлепни меня. Только стреляй в голову и не вздумай промазать…
Он протянул вперед «Магнум-москито». Парень отшатнулся, испуганно выставил вперед ладони — так,
— Эй, стой! — истошно завопил Клаус. — Стой!!!
Бешенство придало прыти его пьяным ногам. Негритянский парень бежал быстро, но Клаус догнал его в десять прыжков. Он прыгнул на спину здоровяку и обхватил его шею руками.
Они упали на выщербленный асфальт и, хрипя, покатились по земле. Клаус сцепил пальцы на черном горле противника. Он знал, что мог бы убить сейчас этого наркомана, ничтожного сапиенса… Но сейчас не ему предназначалась роль убийцы.
Негр, извиваясь, дотянулся до кармана, вытащил нож. Длинное острое лезвие со щелчком выскочило из рукоятки. А потом впилось в спину Клауса — глубоко, до самого сердца.
— Спасибо… — успел прошептать Клаус Даффи.
27 марта 2005 года.
…два дня я провел в клинике. Пришлось принимать целые делегации сочувствующих — даже Маргарет Остенбаум из нейрососудистого отделения, с которой мы не разговаривали уже полгода по причине ссоры, принесла букет хризантем и изволила поцеловать меня в щеку. Грудь болит не на шутку — два перелома ребер, оба с левой стороны — преступник метил прямо в сердце. Кашлять очень больно, чихать — невыносимо больно. Я сбежал из клиники с огромным трудом, чуть ли не со скандалом, под поручительство самого профессора Миловица. Все это не так страшно. Ребра срастутся. Бронежилет спас мою жизнь — это самое главное. А жизнь моя и голова моя еще очень пригодятся человечеству. Я это чувствую. Да нет, почему чувствую? Знаю.
Создание первых мыслеформ и методики по их освоению будет только началом. Впереди — годы сложной работы по их глобальному внедрению. Стратегия и тактика должны быть выверены тщательно, с ювелирной точностью. Человеческий социум неохотно воспринимает новшества, глубинно влияющие на индивидуальное сознание. Думаю, что одного только знания психологии скоро окажется для меня недостаточно. Необходимо срочно приступать к освоению социологии и политологии. Завтра же попрошу Роберта составить мне оптимальный библиографический список.
Очень необычное ощущение — знать, что произойдет с тобой сегодня, завтра, через несколько недель и даже месяцев. На годы мои способности пока не распространяются. Интересно, откуда взялся этот длинноволосый молодчик? Из будущего? Это возможно. Предположим такой вариант: мне удастся доработать руну Здоровья, и люди смогут жить вечно. В таком будущем могут объявиться диссиденты, которым не понравится новый порядок. Если к тому же будет изобретена возможность путешествия во времени, кто-нибудь неминуемо отправится в прошлое, чтобы уничтожить меня — виновного в создании мыслеформ.
Я не знаю, как зовут того, кто стрелял в меня. Но я узнал его лицо. Сегодня в криминальной хронике показали его посмертную фотографию. Он умер, а я жив. Его убили в негритянском квартале через
Единственное, что я знал о нем — то, что он придет убить меня. Что он придет в мой дом вечером 25 марта и будет стрелять в меня из пистолета. И еще я знал, что я выживу. Естественно, я тщательно подготовился к грядущему инциденту — предвидению необходимо помогать. Я купил хороший бронежилет. Но главное — я знал, что он почему-то не выстрелит мне в голову.
Странный у него был пистолет. И пули нестандартные — маленькие, но с неожиданно высоким ударным воздействием — специалисты по трассеологической экспертизе, которые извлекли их из моего бронежилета, так и не смогли их идентифицировать. Именно поэтому я и решил, что парень — из будущего. Он знал меня по имени, его не интересовали деньги. Он знал, что я изобрету руну Здоровья. Он знал о моем будущем многое — гораздо больше, чем знаю сейчас я сам. Что-то в моем будущем не устроило его — и он вернулся сюда, в прошлое, чтобы меня убить.
Но он не знал одного — и очень важного. Я постараюсь, чтобы об этом не узнал никто и никогда. Потому что скоро в мире начнутся грандиозные изменения, и это — мой шанс выжить. Моя страховка.
Никто и никогда не узнает о самой первой мыслеформе, которую я создал три месяца назад.
Я назвал ее руной Предвидения.
Критика
В последние несколько лет как-то сама собой разгорелась дискуссия о мачизме, который пришел в нашу фантастику. Об этом пишут критики, спорят фэны… Кто-то шокирован, а кому-то даже нравится, но мало кто стремился отыскать в «мужской» фантастике нечто более значительное, чем раскрашенный балаганчик российских мачо. Представляем вам одну из первых попыток создать типологию мужских образов в отечественной НФ.
Не секрет, что в советской фантастике ее золотой поры тема полов была не то чтобы табуирована, а просто… приглушена. Про это полагалось говорить вполголоса. И неправильно было бы объяснять подобную «скромность» одним только старанием редакторов. Ведь и не требовалось вроде выжимать до отказа эту педаль, и без того тем хватало, да и желания особого, в общем, не наблюдалось… Тексты 50-х—80-х нередко выглядят среднеполыми…
В начале 90-х сам рынок потребовал вывести из-за кулис интимнейшие вещи. Потом бум на подобные откровения пошел на спад, и фантастика углубилась в гендерные штудии, занявшись вплотную психологией пола. С середины прошлого десятилетия тексты наших фантастов как-то сами собой акцентировались на этом. Сначала — женщины. Они сумели создать женскую фэнтези, да и особый женский стиль для фантастики в целом. Фантастика, создаваемая мужчинами, долгое время оставалась бесполой. И только в последние несколько лет полезла из потаенных и затененных мест, из подвалов и нор подсознания мужская фантастика.