«Если», 2003 № 04
Шрифт:
— …на планете Скрижаль. Мы с мужем отдыхали там в прошлом сезоне. Представьте, там самый изысканный местный деликатес — волосатая колбаса!
— Что вы говорите! Неужели и вправду волосатая?
— Совершенно верно. Когда ее режут, волосы на ее шкурке шевелятся. Это так смешно!
— Вы тоже это видели, дорогая? А вы не пробовали ее кусать? Если ее не резать, а кусать, то она пищит!
— Это так забавно!..
— Неужели, дорогая, вы могли бы откусить от целой колбасы?
— Ах, дорогая! Моветон, я все прекрасно понимаю. Но она пищит так уморительно…
— Ужас! Ее хотя бы бреют, прежде чем подать на стол?
— Ни в коем случае — пропадает весь шарм…
— Кстати, о волосах, простите за тему. Вы представляете, какую шутку сыграл с леди Олимпией ее последний любовник? Этот негодяй преподнес ей какой-то диковинный шампунь «три в одном»: бальзам, кондиционер и эпилятор. Я уверена, что он купил его в магазине «Грязная шутка». И вот когда леди Олимпия помыла им голову… Что вы, дорогая, какие претензии? На упаковке все было указано честнейшим образом, но ведь наша милая Олимпия всегда была не в ладах с грамматикой… то есть это она так говорит, а по-моему, она просто совершенно не умеет ни читать, не писать…
— Это ужасно, дорогая. Шутка дурного тона. Я всегда говорила: все мужчины — грубые животные.
— Ах, я согласна: свиньи, хряки. Хуже того — боровы. Но согласитесь, иногда попадаются поросята, поросеночки…
Почувствовав на себе откровенный взгляд, Арсений счел за благо отойти в сторону.
— Офицер, вы не рассудите нас?
Арсений с готовностью повернулся.
— Да, мадам?
Возраст мадам Арсений определил лет в сорок пять с погрешностью не менее двадцати. Причем погрешность могла быть только в плюс.
— Капитан нам сказал, что путь до Нового Тибета займет целых пять суток. Объясните нам, милый Арсений — вас ведь зовут Арсений, я не ошиблась? — почему так долго? Это правда, что вы будете нашим гидом? Мы все в предвкушении красот Нового Тибета, мы ожидаем… и целых пять суток! Право же, это чересчур долго! Мы тут все умрем от скуки!
С улыбкой бывалого космического волка Арсений произнес первое, что пришло на ум:
— Метеоритная опасность, мадам.
— Но меня уверяли, что «Атланту» при его активной защите не страшна никакая метеоритная бомбардировка! Кроме того, я сегодня проторчала у иллюминатора целый час и не видела ни одной вспышки анни… анниги…
— Аннигиляции.
— Совершенно верно! Ужасно некрасивое слово, правда? Так вот, не объясните ли вы мне, почему…
— Охотно, мадам. — Врать так врать. — Данный метеоритный поток слишком опасен, поэтому корвет эскорта идет впереди и тралит фарватер. «Атланту» ничего не грозит, клянусь вам. А вспышек не видно потому, что они закрыты противометеоритным щитом.
— Неужели нельзя было проделать в этом щите хоть одно окошко, чтобы полюбоваться? Хоть ма-а-аленькое? Нет? Право же, я ничего не понимаю в вашей
— Виноват, в настоящий момент я баталер, мадам. Это не офицерская должность.
— Вы разжалованы? Ах, как интересно! Умоляю, расскажите: за что?
Меньше всего на свете Арсению хотелось откровенничать с этой глупой подержанной куклой. Но он склонил голову в галантном полупоклоне:
— Если вы настаиваете…
— Господа, господа! Идите все сюда. Наш милый гид хочет рассказать нам что-то интересное о себе…
Гирю тебе на язык, подумал Арсений. «Гид хочет»! Кого здесь интересует, что он хочет?
— Пощадите мою скромность, мадам…
«Что-что пощадить?»
— Никакой пощады. Граф, идите скорее сюда. Милый Арсений, это наш дорогой граф Панасюк, глава известного клана… Граф, представьте себе, вот этот молодой человек дрался на дуэли! Надеюсь, из-за прекрасной дамы?
— Совершенно верно, мадам.
«Да, и дуэль была на зубочистках».
— Чем же кончилось дело? Нет-нет, вы обязательно должны рассказать! Я обожаю романтические истории, они возбуждают во мне надежды на то, что на свете еще остались настоящие мужчины. Итак, я жду подробного рассказа. Вас не ранили?
— Я был убит наповал, мадам.
«И кремирован».
— Вы несносны, негодник! Граф, не позволяйте ему смеяться надо мной! Этот милый шутник, конечно, не признается в том, что ранил противника и был за это разжалован…
«В учебно-развлекательные пособия для светских даунов…»
— Вы воевали? Я имею в виду, в последней войне с сепаратистами? Ужасное было время! Я была еще маленькой девочкой, но все-все помню…
«Маленькой девочкой!.. Лет тридцать пять тебе было, если не все сорок, рухлядь старая…»
— Мы патрулировали подступы к системе Маркаба, мадам.
— Ах, я видела фильм об этом ужасном побоище! Какие чудесные спецэффекты, какой эффект присутствия! Звуки, запахи! Клянусь, я была уверена, что мимо меня летят обломки линкора сепаратистов! Даже пригнулась. И этот мертвенно-белый свет Маркаба… Скажите, вы принимали участие в той битве?
— Разумеется, мадам. — Ложь опять далась легко.
— О, расскажите, расскажите! Я непременно хочу знать все подробности. Вы, наверное, служили на большом корабле? Командовали бортовой батареей или чем-нибудь вроде этого?
Улыбаясь, Арсений гнусно ругался про себя. Зато артикуляция работала безотказно и независимо:
— Что вы, мадам, в том сражении я командовал катером. Мы прорывались к флагману противника в тесной, практически незащищенной жестянке с покореженными дюзами и последней аннигиляционной торпедой на внешней консоли. Жестокий град — вот на что были похожи стаи управляемых снарядов, непрерывно извергаемых флагманом на атакующих. Приходилось финтить так, как никогда в жизни. Андроид-штурман выбыл из строя — у него от моих маневров, видите ли, закружилась голова. У андроида! Тогда я и два моих героических бортмеханика…