«Если», 2011 № 02
Шрифт:
— Только студентов нам не хватало! Здесь специалисты нужны, специалисты! А не желторотики…
— Все лучшие специалисты давно здесь, — Ксантиппа кисло улыбнулась, — и это мы. И за все это время мы ни на шаг не продвинулись дальше сбора информации.
Чжень Хо вежливо кашлянул.
— Порой цыпленок находит ягоду, что листья скрыли от курицы.
И широко улыбнулся.
Настя и Андрей вошли в столовую. Саквояж и тележка с продуктами преданно остановились рядом.
— А
Андрей вытянулся в струнку и отчеканил:
— Шевальда Андрей Олегович, студент пятого курса Московского института прикладной семиотики и лингвистики.
— Что ж, вижу, ты справишься, — улыбнулась Настя. — Знакомьтесь пока, а я пойду драников нажарю, — девушка подхватила пакеты с картошкой и луком и, напевая, направилась на кухню. Пожилой коренастый мужчина подошел первым:
— Я Фрэнк Росс, отвечаю за этот сумасшедший дом. Нас тут немного, и мы рады каждому новому лицу, — улыбнулся он в седую бороду.
— Счастлив познакомиться! — Андрей энергично пожал протянутую руку. — Профессор, я изучил все ваши гарвардские труды по дашеви, это…
— Это очень пригодится, — засмеялся Фрэнк, осторожно высвобождаясь, — а то я их уже несколько подзабыл.
— Ксантиппа Бостаниду, Афинская академия ксенолингвистики, — приветливо улыбнулась стройная девушка. — Или просто Ксанта. А вот этот вечно недовольный тип отзывается на имя Педро Сото Рохас.
— Привет, — буркнул упитанный кучерявый брюнет, поглядывая в сторону кухни.
— Позвольте представиться, уважаемый Андрей, — наклонил голову мужчина средних лет с восточными чертами лица, — доктор Чжень Хо, здесь по направлению Бейцзинского университета. Специализируюсь на социальной и сравнительной лингвистике. Был ли ваш путь легким и безмятежным?
— О, благодарю, доктор! — улыбнулся Шевальда. — Не трясло.
Слово за слово, потек разговор.
— Я не ожидал, что здесь так мало людей, — Андрей озадаченно поправил очки. — Неужели больше никого нет?
— На этой базе — нет. — Фрэнк огладил седую бороду. — Геологи летают по Тулье, но у них своя база, мобильная.
— А обслуживающий персонал?
— Наша база автоматическая, — Ксантиппа откинулась на спинку стула, — а готовим мы себе сами. Когда очередной челнок доставляет провизию.
— А когда еда заканчивается, — проговорил Педро, принюхиваясь к ароматам, плывущим со стороны кухни, — нам приходится сидеть на чертовых водорослях. И это тоже не способствует многолюдности базы.
— Я-то думал, на Дашеви с пищей проблем нет.
— Конечно. Но не можем же мы еду воровать, — развела руками Ксантиппа.
— На этом чертовом острове ни черта не растет. И в море — только чертовы водоросли и чертовы слизни.
Ксантиппа поморщилась:
— А что, нельзя договориться о еде с местными? — удивился Андрей.
Фрэнк потер висок.
— Андрей! Как будет на дашеви «вода»?
— Э-э… Алие, билак, шувани, эмм…
— Стоп, стоп. Достаточно. А как будет «давать»?
— Тиаси, маси, дшениси, тиаси… Нет, это уже было, хиасси, дзоораси…
— Хорошо-хорошо, знаешь, вижу. Начальник группы прищурился.
— А теперь скажи «дайте воды».
— Хм… Алие-би масу.
— Нет, — покачал головой Фрэнк.
— Шувани-би тиасу? Билак-би хиассу? — Андрей растерянно обвел взглядом присутствующих. — А… как?
Фрэнк пожал плечами.
— Никто не знает.
— Подождите! — воскликнул стажер. — Ведь столько материала, столько словарей, грамматику знаем досконально…
— А тебя никогда не удивляло, что нет ни одного учебника?
Шевальда озадаченно взглянул на шефа.
— Да, действительно… — Он снял очки и нервно протер стекла. Водрузил обратно. — Но почему?
— Андрей, — ухмыльнулась Ксантиппа, — как ты думаешь, отчего в дашевийском столько синонимов?
Планету Дашеви обнаружил разведчик «Хабаров» одиннадцать лет назад. Единственный материк вольготно распластался на четверти поверхности планеты. Всем и каждому он с первого же взгляда напоминал шляпу. Огромную широкополую шляпу с сильно измятой тульей и весьма потрепанными полями. Даже оторванные неведомым псом кусочки-архипелаги плавали рядом с истерзанными берегами.
Некогда два континента слились в страстном поцелуе. С запада на восток Шляпу пересекал шов — напоминание о днях творения, — и время почти изгладило его. Но в центре Пангеи столкновение породило титанический горный массив, рядом с которым Тибет выглядел бы детским куличиком. В этом царстве Гефеста страсть до сих пор не утихла — каждую секунду что-нибудь трещало, вздрагивало и извергалось. Через сотню-другую миллионов лет потоки мантии изменят-таки направление движения, и суперматерик снова расколется на несколько частей.
Впрочем, будущие катаклизмы интересуют разве что геофизиков. А у лингвистов на этой планете обнаружились совсем другие хлопоты. Ибо если аду здесь отведено место в центре суши, то все поля Шляпы безраздельно занимал рай. Рукотворный.
Местные жители считались гуманоидами. Ну не отказывать же им в этом из-за двух пар верхних конечностей, трехметрового роста и двенадцати глаз? В конце концов, Дашеви оказались к людям куда ближе, чем подавляющее большинство разумных видов.
Поэтому неудивительно, что едва стала очевидной обитаемость планеты, «Хабаров» лег в дрейф — изучать обитателей Шляпы с максимально возможного расстояния. Дабы не спугнуть.