«Если», 2012 № 11
Шрифт:
Мок попытался было развернуть иголки пошире, однако дорога была слишком переполнена. Суетящиеся строители возились с отобранными в далеких садах длинными прутьями, латая частоколы стен вдоль улиц. Потрепанные, короткоигольчатые монахи стояли на возвышенностях улиц, заваленных проржавевшим хламом, и обменивались колкостями посредством клешней и философских обвинений. Мок задержался подле лотка, за которым старец в редких иголках нахваливал обогащенную снежную пасту. Но остановился он вовсе не из-за снежной пасты. Он не был голоден. Мок хотел бросить взгляд на имение Банов.
Семья
Он подошел к торговцу прутьями, отобрал пару и наскреб из-под иголок снежной пасты в качестве оплаты. Потом взвалил их на себя и протиснулся ко входу для челяди, якобы выискивая, где нужно подлатать стену. Впереди входившие платили стражнику, роильщику без клешней и с крошащимися иголками.
Мок заколебался. Он пообещал изображать роильщика, чтобы проникнуть в имение, однако совершенно не принял во внимание, что придется давать подношения роильщикам. Подношения причитались дворянам. А что они скажут о нем, если он заплатит роильщику?
— Привет, дружище, — окликнул его стражник.
Мок был совершеннейшим Последователем Иглы. И он не мог решиться ответить.
— Ты в порядке, друг? — начал проявлять нетерпение страж. Его магнитное поле было дряблым, с искажениями вокруг сочленений. Снежная паста свисала с него комками и подрагивала, вот-вот готовая упасть.
Мок наскреб весьма скудное подношение с одного из подъиголий и шлепнул его на протянутую клешню роильщика.
Униженный, он бросился через проход.
Поместье было заполнено домами и башнями вассалов. Одни стояли так же высоко и широко, как башня Владыки Хака, другие же представляли собой узкие шпили, которых доставало для возлежания на каждом этаже лишь одного дворянина, где они могли беспрепятственно поглощать разве что полуденные микроволны. Однако все в поместье затмевал главный дом Банов с обнесенным частоколом учебным плацем. От его вершины тянулись длинные горизонтальные иглы, отбрасывая полуденные микроволновые тени. За этой тенью Мок и найдет Владыку Циса, свою цель.
Приблизившись к тщательно охраняемому входу в главный особняк с прилегающей территорией, Мок сгорбился и изобразил неуклюжую походку, чтобы не выделяться в море роильщиков. Сзади до него донеслось приближение дворянина — его огромные клешни описывали широкие дуги, расшвыривая роильщиков, не проявивших достаточной расторопности у него на пути. Он даже шагал по тем, кого не мог откинуть. Толпа стонала. Дворянин приблизился, и когда он уже готов был наступить на Мока, тот увернулся — да так ловко, что это выглядело, будто он оступился.
Дворянин
— Эй, блестящий! — завопил он.
Мок рассмеялся и двинулся, чтобы затеряться в толпе. Дворянин щелкнул и в гневе бросился на роильщиков.
— Стоять на месте! — взревел он.
Толпа роильщиков замерла. Мок мог бы перескочить через них или же протиснуться сквозь их ряды, но вдруг с ледяной ясностью осознал, что проделать это без разоблачения ему не удастся. Какое-то время он разрывался между долгом перед Владыкой Хаком и честью и в итоге подавил в себе годы тренировок, чтобы изобразить страх.
На лицо Мока обрушилась клешня дворянина, поломав тонкие иголки и погнув потолще, а его самого отбросив в сторону. Мок устоял на ногах, позабыв о том, что любой роильщик уже лежал бы на спине. И когда дворянин бросился на него снова, он заставил себя сдержаться. Одна большая клешня ударила по сгибу на его передней руке, другая стиснула плечо.
— Ты нажил себе не того врага, блестящий роильщик! — рявкнул дворянин.
— Дурак! — завопил приближающийся стражник. — Ты можешь позволить себе откуп за ржавчину, если прикончишь его?
Дворянин, искрясь от бешенства, сжал клешню на плече Мока.
— Не попадайся мне впредь, блестящий, — процедил он и отшвырнул его назад.
Мок упал. Его иголки воткнулись в землю и погнулись. Он вскрикнул.
— Не пускайте его, — приказал дворянин вооруженным бойцам, устремившись вовнутрь.
Мок принялся ерзать и дергаться, пытаясь высвободить воткнувшиеся иголки. Он застрял.
Десятью днями ранее на улицах возле рынка Мок Цветущим Кулаком отбил клешню наемного убийцы. Его соперник с грохотом отлетел назад и опустился на шесть ног, проскрежетав маленькими клешнями по неровным прутьям дороги. Мок выполнил Удовольствие Клешни, схватив убийцу за предплечья прямо под большими клешнями.
— Ты дерешься как Последователь Иглы, — заметил он. — Кто твой Владыка?
Нижние иголки наемного убийцы дрогнули. Страх.
Мок усилил хватку. Заскрипел металл. Одно из запястий убийцы изогнулось в обратную сторону.
Его глазоножки задергались.
Смещающиеся стальные прутья затрещали. О металлические иголки улицы звякнула отрезанная клешня наемного убийцы. Рой Мока одобрительно посмеивался и выкрикивал похвалы.
Ноги убийцы задергались. Мок поднажал. Изогнулась другая клешня.
Ответа так и не было. Мок сомкнул большую клешню над игольчатой головой противника. Откровение Клешни.
Ноги наемного убийцы подогнулись, и тело лязгнуло об улицу. Тонкие суставчатые иглы, при жизни поддерживавшие магнитное равновесие, безвольно опали.
Мок изучил улицу глазоножками. Собравшаяся толпа воздерживалась от предложения подношений, пока он не похвалится. Однако победа над анонимным противником бесславна. Он не мог похвалиться. Мок разочарованно таращился на безымянного убийцу.